МЭРИ-ЛУ. Никогда бы не подумала.

НИК. И это очень хорошая традиция, советую ее соблюдать. Сколько ты здесь пробудешь?

МЭРИ-ЛУ. Только до вечера.

НИК. В таком случае можешь не соблюдать. А вот мне приходится. Впрочем, без особых усилий. Музей -- на первом этаже, а моя частная квартира здесь, наверху. Пять этажей сверху вниз и снизу вверх -- это немало, особенно пополудни. Ник утомился. А ты с корабля? (Указывает на авансцену, то есть на зрительный зал.)

МЭРИ-ЛУ. Да.

НИК. Сразу видно. Туристы с корабля -- лучшие клиенты, не то, что эти... с рюкзаками. Когда приходит корабль, все Народни Збрско радуется. Ты одна?

МЭРИ-ЛУ. То есть?

НИК. Без сопровождения?

МЭРИ-ЛУ. В каком смысле?

НИК. Да ни в каком особом! Просто спрашиваю, пришла ли ты в музей одна.

МЭРИ-ЛУ. Одна.

НИК. Странно.

МЭРИ-ЛУ. Почему странно?

НИК. Туристы никогда не ходят поодиночке, особенно те, с корабля. Всегда - минимум вдвоем, тем более -- в музей.

МЭРИ-ЛУ. Так получилось.

НИК. Да, разве что так получилось. Понятно. У меня тоже всегда что-нибудь да получается. Ты не поверишь, до какой степени.

МЭРИ-ЛУ. А этот музей большой?

НИК. Был - перед войной.

МЭРИ-ЛУ. Перед какой войной?

НИК. Последней.

МЭРИ-ЛУ. А я читала в путеводителе, что музей большой.

НИК. Путеводитель тоже довоенный. Сохранились только "Гости Авраама".

МЭРИ-ЛУ. Мне достаточно.

НИК. Что ж, тогда пошли смотреть. (Надевает фуражку, встает и заворачивается в одеяло.)

МЭРИ-ЛУ. Без... (Показывает на его рубашку и брюки, лежащие на стуле.)

НИК. Без брюк? Извини, Мэри-Лу, но не стану же я одеваться в твоем присутствии. В конце концов - я джентльмен.

МЭРИ-ЛУ. С каких это пор?

НИК. С тех пор, как постарел.

МЭРИ-ЛУ. Тогда я выйду на балкон и отвернусь, а ты оденешься.

НИК. Где-то я уже это видел...

МЭРИ-ЛУ. В кино. Много лет назад.

НИК. Одри Хепберн...

МЭРИ-ЛУ. ...И Гари Купер.[1]

НИК. Хочешь, чтобы мы сыграли эту сцену?

МЭРИ-ЛУ. Гари Купер был очень красив.

НИК. Неужели тебе кажется, что я настолько стар?

МЭРИ-ЛУ. Конечно.

НИК. А ты?

МЭРИ-ЛУ. No problem, Одри Хепберн было тогда двадцать лет.

НИК. Я бы предпочел сыграть за Дугласа.

МЭРИ-ЛУ. Керка?

НИК. Нет, Майкла, его сына.

МЭРИ-ЛУ. На мой вкус, Керк более привлекателен. (Выходит на балкон, бросает Нику его брюки и рубашку и поворачивается лицом к зрительному залу.)

НИК (надевая брюки). Я всегда предпочитал Кэтрин Хепберн.

МЭРИ-ЛУ (оборачиваясь). Почему?

НИК. Прошу не оборачиваться.

МЭРИ-ЛУ. Извини. (Снова смотрит в зрительный зал.)

НИК. Одри была слишком молода.

МЭРИ-ЛУ. Ой, врешь, Ник.

НИК. Не вру. Допустим, слегка корректирую.

МЭРИ-ЛУ. Что?

НИК. Приспосабливаю историческую правду к конкретным обстоятельствам.

МЭРИ-ЛУ. Ага, и мне предстоит стать основной фигурой этих самых обстоятельств. И часто это случается?

НИК. Корректировка?

МЭРИ-ЛУ. Обстоятельства.

НИК. Случается, только не в Народним Збрско. Здесь я веду жизнь Симеона Столпника.

МЭРИ-ЛУ. Кто это такой?

НИК. Святой отшельник. (Заканчивает застегивать рубашку и надевает кроссовки.) Готово, можем идти!

Мэри-Лу продолжает всматриваться в зрительный зал.

Мэри-Лу?

Пауза. Ник подходит к Мэри-Лу и останавливается у нее за спиной.

МЭРИ-ЛУ. Там, около пристани...

Ник становится рядом с ней.

...на площади перед баром... Видишь?

НИК. Ага...

МЭРИ-ЛУ. Знаешь его?

НИК. Нет.

МЭРИ-ЛУ.