Илья Круш уселся на корме и, чтобы как-то убить время, взял удочку. Ночь, однако, не является благоприятным временем для рыбалки; похоже, между заходом и восходом солнца рыбе проще самой найти себе пищу. По этой причине она плохо клюет и в предрассветные часы, голод еще не терзает ее. И тем не менее Илья Круш уже подсек одного усача и двух колюшек, когда в половине девятого услышал:

— Господин Круш… господин Круш?

Он обернулся и увидел человека, приближавшегося к причалу.

«Ну вот, — подумал он, — кто-то знает мое имя!»

Очень расстроенный, он не спешил отвечать, но незнакомец закричал громче:

— Господин Круш? Господин Круш? Вы здесь, господин Круш?

Тогда Илья Круш встал и ответил:

— Что вам нужно, сударь?

— Вам письмо…

— Письмо? Мне? От кого?

— От господина Егера.

Наконец-то Илья Круш узнает новости о своем компаньоне. Но как он мог допустить такую неосторожность и написать на его имя, ведь теперь оно станет известно всему городу. Значит, дело очень срочное и, кто знает, наверное, очень серьезное.

Через мгновенье он протянул руку незнакомцу:

— Дайте письмо.

— Но… вы в самом деле Илья Круш? — засомневался незнакомец.

— Да, это я! — Голос Ильи Круша выдавал сильное недовольство.

Когда письмо оказалось в его руках, он спросил несколько более мягким тоном:

— Сколько я вам должен?

— О, ничего, я получил флорин от человека, который послал меня к вам.

— И которого вы не знаете?

— Которого я не знаю!

Илья Круш уселся рядом с рубкой, достал небольшой сигнальный фонарь, зажег его и прочел письмо следующего содержания:

«Вена, 8 часов вечера.

Мой дорогой господин Круш!

Непредвиденные обстоятельства вынуждают меня через несколько мгновений покинуть Вену… Нет времени лично предупредить вас… Даже не знаю, где и когда удастся вновь присоединиться к вам… Может, в Пеште, может, в Белграде…

Пока продолжайте путешествие без меня, желаю вам успеха.

Я передам это письмо с посыльным, пришлось открыть ему и ваше имя, и ваше местонахождение. Будем надеяться, это не доставит вам слишком больших неудобств.

А теперь — доброго пути и доброй рыбалки. Вы знаете, до какой степени я в ней заинтересован, хотя, уверен, у меня не будет причин сокрушаться о задатке, который я вам выдал.

Примите мои искренние сожаления.

Таково было письмо, и оно поразило Илью Круша. Какое дело могло заставить господина Егера так поспешно уехать из Вены? Здесь было над чем поразмыслить, но, заметив, что незнакомец еще стоит на причале, он сказал:

— Спасибо, мой друг, вы можете идти… Ответа не будет.

Но тот не двинулся с места, а спросил:

— Так вы в самом деле Илья Круш?

— Да… Илья Круш.

— Круш-рыболов?

— Рыболов… Доброй ночи…

— Ну и ну… Когда в городе узнают об этом, ждите нашествия любопытных.

— Ах, да что вы говорите…

— Вы еще будете здесь завтра утром?

— А как же, мой друг!

— Тогда доброй ночи…

— Доброй ночи.

И человек бегом отправился восвояси, счастливый тем, что ему предстоит распространить по городу великую новость!

В три часа ночи Илья Круш отвязал лодку. Полчаса спустя она вышла в дунайские воды в районе Императорских мельниц.