«Значит, они нас ждали», — подумала девушка, со страхом глядя, как к ним со всех сторон бегут незнакомые люди.

Их было человек двадцать пять — тридцать! У некоторых в руках ружья, у других подозрительно оттопыривались карманы, и Мерлину хватило одного быстрого взгляда, чтобы понять — сопротивление бесполезно. Взяв Ромину за руку, он тихо пробормотал:

— Все будет в порядке, не волнуйся, дорогая.

Подбежавшие мужчины окружили их, но почему-то все делали в полном молчании. Это было страшно, поскольку арабы — народ весьма шумный. А здесь…

Из главного здания виллы появился еще один человек. Судя по виду, египтянин, но в черных обтягивающих джинсах, коротеньких кожаных ботинках, белой рубашке и… с широким ярко-красным кушаком!

Он окинул пленников внимательным взглядом, и в его глазах промелькнуло удовольствие.

— И что вы здесь делаете? — спросил он по-английски. — Кого-нибудь ищете?

В его правой руке Ромина увидела револьвер.

— Простите, что мы вторглись в чужие владения, сэр, но, как нам показалось, этот великолепный дом пуст, вот мы и решили… — Мерлин виновато пожал плечами. — Боюсь, мы стали жертвами собственной любознательности. Мы туристы. Самые обычные туристы, которым все хочется посмотреть, пощупать своими руками. Везде сунуть свой нос… Тут уж ничего не поделаешь… Кстати, мы прибыли в Луксор только сегодня вечером. С группой… В отеле нам рассказали про этот дом, но заверили, что здесь никто не живет.

— Не сомневаюсь, что все это ложь, но все равно заходите. — Мужчина выразительно ткнул дулом револьвера в сторону приоткрытой двери.

Остальные охранники по-прежнему молчали.

Ромина заметила, как Мерлин неторопливо надел пиджак, который до этого держал в руке. Наверное, потому, что в кармане у него был пистолет, и Мерлин на всякий случай хотел иметь его наготове.

По-прежнему в полном молчании, нарушаемом только негромкими звуками их шагов по аккуратно обустроенной асфальтовой дорожке, ведущей вдоль прудиков прямо к двери виллы, они вошли внутрь. Там все сияло от яркого света множества ламп, светильников, люстр, и Ромина, оглядевшись вокруг, наконец-то поняла, почему вначале дом показался им полностью заброшенным — из-за окон, плотно зашторенных темными жалюзи и портьерами! Зато обстановка была богатой и даже не лишенной вкуса. А в самом центре прихожей стоял еще один египтянин в европейских одеждах.

— Входите, — зловещим тоном произнес он. — А знаете, ведь мы вас ожидали, мистер Никойлос.

— Не понимаю, о чем вы, — не скрывая удивления, ответил Мерлин. — Я мистер Робинсон. А это моя жена миссис Ромина Робинсон. Если не верите, вот мой паспорт…

Египтянин взял протянутый ему документ и, презрительно хмыкнув, швырнул на пол.

— Рассказывайте кому-нибудь другому. Вы Никойлос. О вашем возможном приезде нас предупредили. — Он повернулся к молодому египтянину: — Как они сюда проникли?

— Через стену.

— Послушайте, к чему все эти глупости? — Мерлин возмущенно нахмурился. — Я британский подданный мистер Мерлин Робинсон! Это моя жена. Мы остановились в отеле «Империал». Вместе с туристической группой. Если не верите, пошлите туда одного из своих людей… Да, мы нарушили частные владения, признаю и приношу свои самые искренние извинения. Но мы были уверены, что здесь никого нет, и очень хотели собственными глазами увидеть, на что похожа настоящая египетская вилла…

Он говорил так убедительно, что на долю секунды Ромине показалось, как в жестоких глазах пожилого египтянина промелькнуло что-то вроде понимания.