Всем ребятам было… ну совсем мало лет. Тощенькой девочке я бы дал лет восемь, если бы не знал, что в Академию раньше одиннадцати не берут — даже некромантов! Значит, просто недоедала. Парням-горожанам, как я решил, исполнилось одиннадцать-двенадцать. Дворянчик постарше, от двенадцати до четырнадцати, в зависимости от скорости роста. Потому что бывают парни, которые в четырнадцать уже как взрослые, а бывают такие, что в шестнадцать еще совсем пацаны. Сложно судить, если не знаешь. Но этот на взрослого не походил.

— Добрый день, господа, — сказал я. — Вы ждете человека, который проводит вас в Академию?

— Да, — хмуро сказал дворянчик. — Это вы — Франц Алеун?

— Нет, меня зовут Андрей Вяз. Видимо, случилась накладка. Ваш провожатый не смог приехать, я буду за него.

Тощенькая девочка уставилась на меня огромными серыми глазами — не такими, как у Рагны, а какими-то очень голодными — и вдруг разревелась. Да еж твою кош! Не сделал ли я сейчас крупную ошибку⁈

* * *

Итак, прежде чем продолжать эту повесть о том, как несколько недоразумений, а также моя слабость перед плачущими маленькими девочками привели меня в Академию не в качестве обычного посетителя библиотеки, как я планировал, а в качестве преподавателя, надо, пожалуй, рассказать, как началось мое путешествие.

А началось оно обычным, уже даже привычным для меня порядком. Прекрасным августовским днем я на спине дракона покинул родной манор. На прощание поцеловал двух из трех остающихся дома жен, нежно погладил рукоять Ханны, обнялся с Габриэлем — у нас с ним отношения постепенно стали настолько теплее, что старый рыцарь (теперь уже не такой уж старый) даже сам предложил мне перейти на «ты» — и пожал руку Иркану. А главное — наобнимал и натискал маленького Сашку, который радостно агукал и хлопал меня по щекам пухлыми ладошками.

Иркан в свою очередь о чем-то крепко поговорил на орочьем с Лиихной — и той, похоже, напутствия не понравились! Она даже вспылила и сказала на обычном языке, который я привык слышать с самого попадания в этот мир:

— Знаете что, отец? Вот возьму и убью вас в церемониальном бою, будете знать!

Эта угроза почему-то вызвала смех у всех присутствовавших орков, в том числе и самого Иркана.

— Чего это вы? — спросил я удивленно, все еще держа Сашку на руках. — Погодите-ка, погодите-ка… что-то я такое слышал, шутку какую-то… Мол, орк, чтобы стать главой рода, должен убить собственную мать?

Последовал очередной взрыв хохота. Потом Иркан довольно пояснил:

— Ага, есть у нас такой обычай. Только убийства церемониальные, понарошку. Чтобы глава рода мог достойно от дел уйти. Он потом сразу же «рождается» у кого-то из других членов рода, новое имя нарекают, все такое…

— Это сейчас понарошку… в основном, — добавил Фиртан. — А так-то, бывало, вполне всерьез убивали, если старый хрен добром не хотел уходить!

Под общий смех Иркан дал племяннику подзатыльник. Затем добавил:

— Только Лиихна не дождется! Другие Раввикили не согласятся незамужнюю девицу главой рода видеть! Да и замужнюю не согласятся… в смысле, такую, как Лиихна!

— Это сейчас не согласятся, — хмуро сказала Лиихна. — А вот стану великой ученой магичкой, всем покажу!

— Покажи-покажи, — довольно покивал ей Иркан. — Учись получше!

Мириэль я обнимал особенно крепко и долго.

— Уж извини, что снова оставляю тебя в конце срока, — со вздохом сказал я. — Но что поделать. Сама видишь, какая ситуация.

— Вижу, — шепнула она мне, крепко обнимая меня в ответ.