|
Выяснить, чем занимается этот самый Колун, пока не представилось возможным — его имя употребляется в разговорах крайне редко, что, вероятно, определяйся, с одной стороны, узким кругом его общения, а с другой — страхом…» «Извините, что прерываю вас, Аналитик, но не смогли бы вы дать наиболее конкретный, по вашему мнению, фрагмент?» «Пожалуйста. Не далее как вчера неустановленные абоненты решали запутанный финансовый вопрос, но не могли прийти к консенсусу. Однако стоило одному из них сослаться на Колуна, как вопрос решился сам собой, хотя речь шла о сотнях тысяч долларов. Теперь о неприятном. Не буду утомлять вас конкретными цифрами, скажу только, что существует устойчивая тенденция к увеличению количества пропавших женщин в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Причем в их числе резко возросла доля высоких плотных блондинок, этаких, знаете ли, кустодиевских красавиц. Официальная милицейская версия — маньяк-одиночка, однако каких-либо конкретных данных не имеется. Это пока все. Надеюсь, дорогой друг, с течением времени порадовать вас большим». «Спасибо, Аналитик. Конец связи». «Хорошая кликуха — Колун, впечатляет». Снегирев вдруг ощутил горячее желание чего-нибудь съесть и принялся совещаться с самим собой насчет обеда. Почему-то захотелось пасты, по-простому — макарон, с полипами и молодыми оливками в томатном соусе, какие ему однажды подавали в маленьком ресторанчике на окраине Рима. Да вообще, хрен с ними, с моллюсками, можно запросто заменить их сыром, и, чувствуя, как начинает выделяться желудочный сок, Снегирев устремился в ближайший магазин. Там он воплотил свою мечту, правда, пока в виде полуфабрикатов, в жизнь, купил любимых, непременно с белковым кремом, тети-Фириных пирожных, а Рексу «Педигри Пал» — пусть привыкает — и на всех скоростях припустил домой. Он еще не знал, что пообедать ему придется не скоро. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Давным-давно хозяйство Авраама пришло в упадок, и для поправки дел супруга его Сарра с корыстной целью отдалась фараону. Мало того что наградила царя египетского дурной болезнью, так говорят, что именно с той поры все и началось. Пошло, поехало, покатилось. Баядеры и алмеи, диктериады и гетеры, авлетриды и гейши. Путаны, совпроститутки, плечевые, вокзальные. Мочалки, лоханки, чесалки. А взбудоражившая нашу жизнь перестройка породила изменения и в рядах тружениц постельного фронта, образовав могучую когорту двустволок, волокущих свои прелести по вызову. Однако служба их, как в песне поется, и опасна и трудна, а уж неожиданностей в ней выше крыши. Большей частью неприятных. Действительно, множество бед поджидает носительницу доступных прелестей на ее пути к клиенту, да и на ложе любви запросто может случиться что-нибудь паскудное. То социально недоразвитые отморозки-беспределыцики прижмут шкуровозку джипом и на халяву поимеют пассажирку, то подвернется какой-нибудь извращенец, не желающий производить оплату согласно затраченному труду. Но самое неприятное — это, конечно, субботники: компенсация нелегкого бандитского труда трепетной девичьей натурой. Не всем дано выносить подобные тяготы, однако Людочка Заболоцкая, к примеру, на судьбу не роптала и в работе была безотказна, как трехлинейка. Потому как за свои неполные двадцать семь кое-чего повидала в этой жизни и усвоила твердо, что каждый продает что может: одни — голову, другие — кулаки, ну а ей, видимо, на роду написано торговать половой функцией. Судьба Заболоцкую не баловала. Вскоре после прихода первых месячных собрала она вещички и рванула из своего поселка городского типа в настоящие каменные джунгли, ученицей на суконно-камвольный комбинат «Красная сучильщица». Держала своих дочерей родина сурово, по-спартански. По прибытии новенькую определили на постой в восьмиместную комнату с гордым названием «аэродром», в общаге без ванной, зато с сортиром в конце длинного вонючего коридора. |
