Сэр Айвори обратился к Мелвиллу:

— Это госпожа Уоллес велела вам подбросить книгу в комнату Вэнь Чжана, так?

Толстяк уже было собрался что-то сказать, но Джейн Уоллес его остановила:

— Джеймс! Ни слова больше без адвоката! Разве непонятно, этот человек пытается выгородить Чжана!

— Вы хотите взять на себя роль соучастника, господин Мелвилл? — спросил сэр Малькольм.

— Нет, я же только отнес книгу в комнату Вэнь Чжана, и все, так с какой стати мне быть соучастником!

Джейн Уоллес в ярости вскочила:

— Замолчите, Джеймс! Я запрещаю вам открывать рот!

Мелвилл посмотрел на нее в полном недоумении.

— Но, Джейн, я не понимаю… Мне нечего скрывать!

И тут все увидели, как мать Брайана двинулась на Мелвилла, сверкая глазами от едва сдерживаемой злобы. Она вдруг воскликнула:

— А, теперь понятно! Это вы убили моего мальчика! Чудовище! Вы убили его!

Она схватила его за лацканы пиджака — толстяк пошатнулся, упал на стул и завопил:

— Держите ее! Умоляю! Держите!

Оба сержанта разом подались вперед и схватили ее в охапку. Госпожа Уоллес забилась точно фурия.

Наконец ее утихомирили и заставили сесть на место.

— Это он убил Брайана! Арестуйте его! — закричала она.

«Какая ужасная трагедия! — подумал Дуглас Форбс. — Вывести из себя такую достойную и замечательную женщину! Вот уж действительно: этот Мелвилл — настоящее чудовище…»

— Мадам, — сказал сэр Айвори, — комедия окончена. Соблаговолите успокоиться. Вашего сына убил не Джеймс Мелвилл. А Вэнь Чжан.

— Вэнь Чжан?! — воскликнул старший инспектор. — Но вы же утверждали…

— Прошу меня выслушать. Брайана Уоллеса убил Вэнь Чжан. Но не тот Чжан, на которого вы подумали. Увы, за этим преступлением скрывается другое. Сейчас все объясню.

Глава 21

Гул, поднявшийся после зловещих слов сэра Малькольма, заглушил громкий голос Дугласа Форбса, призвавшего всех к тишине.

— Это печальная история, — продолжал вслед за тем сэр Айвори. — Нет, Вэнь Чжан, которого мы видим перед собой под охраной двух сержантов, не преступник. Я имею в виду другого Вэнь Чжана, перевоплощенного, который, постепенно погрузившись в бездну безумия, дошел до того, что совершил еще одно преступление. И этот безумец, увы, не кто иной, как госпожа Джейн Уоллес.

В это мгновение все увидели, как мать Брайана, крепко удерживаемая в кресле обоими сержантами, вдруг потеряла все свое былое достоинство. Мелвилл глядел на нее с ужасом, да и остальные: брат и сестра Эттенборо, мисс Ли, Вэнь Чжан — не могли оторвать взгляд от ее лица, исказившегося в жутком оскале.

— Дамы и господа, — начал сэр Малькольм, — я вдруг понял, кто такая Джейн Уоллес, когда, придя в себя после снотворного, которое ей с ее же согласия дал врач, она появилась перед нами, передо мной и старшим инспектором, в кухнях. В ее поведении было что-то странное. Она говорила надменным тоном великосветской дамы, а сама спустилась к нам в пеньюаре. В одном пеньюаре! Госпожа Барнетт, вы раньше видели, чтобы ваша хозяйка приходила в кухни в пеньюаре?

— Нет, сэр, и меня это тоже сильно удивило.

— О, то был всего лишь маленький, хоть и примечательный факт, и я не придал бы ему большого значения, если бы меня не заинтересовало другое, куда более серьезное наблюдение. Лицо у госпожи Уоллес было накрашено как обычно, то есть аккуратно и изящно.