– Превосходная гипотеза, – сказал папаша Планта. – Но почему же тогда Гепен не добрался до Батиньоля и не пошел к Веплеру, где были его друзья? В этом случае у него, начиная с определенного времени, было бы хоть какое-то алиби.

С самого начала расследования доктор Жандрон уселся на единственный уцелевший в спальне стул, размышляя, что за внезапное недомогание заставило побледнеть папашу Планта, когда упомянули костоправа Робло. Объяснения следователя вывели его из задумчивости. Он встал.

– Есть еще одно обстоятельство, – сказал он. – Перестановка стрелок, весьма полезная Гепену, оборачивается против его сообщника Подшофе.

– Однако может статься, – ответил г-н Домини, – что мнения Подшофе никто не спрашивал. Что до Гепена, то у него, надо думать, были веские причины не идти на свадьбу. Смятение, охватившее его после убийства, выдало бы его больше, чем отсутствие на свадьбе.

Лекок по-прежнему не считал нужным высказываться. Подобно врачу у постели больного, он хотел сперва окончательно увериться в диагнозе. Он вернулся к камину и опять стал переставлять стрелки часов. Часы пробили половину двенадцатого, полночь, половину первого, час. При этом Лекок брюзжал:

– Невежды, горе-грабители! Воображают себя хитрецами, да где им! Стрелки переставили, а бой отрегулировать не догадались. И вот, откуда ни возьмись, приходит стреляный воробей из полиции, на мякине его не проведешь, и весь их фокус разгадан.

Г-н Домини и папаша Планта хранили молчание. Лекок подошел к ним.

– Господин судья, – сказал он, – теперь уже можно не сомневаться, что удар был нанесен до половины одиннадцатого.

– Если только у часов не испорчен бой, – заметил папаша Планта, – что бывает сплошь и рядом.

– Сплошь и рядом, – подтвердил г-н Куртуа. – Например, у часов, что стоят у меня в гостиной, бой испорчен уже бог знает сколько времени.

Лекок задумался.

– Возможно, господин мировой судья и прав, – ответил он. – Для меня все это весьма правдоподобно, однако в начале расследования одного правдоподобия маловато, нужна уверенность. К счастью, мы располагаем возможностью проверки. Я имею в виду постель. Готов поспорить, что она расстелена. – И, обращаясь к мэру, добавил: – Нельзя ли кликнуть кого-нибудь из слуг мне на подмогу?

– Не стоит, – заявил папаша Планта, – я сам вам помогу, так будет скорее.

Вдвоем они сняли с кровати балдахин и вместе с пологом положили его на пол.

– Ну что? – воскликнул Лекок. – Я был прав, не так ли?

– В самом деле, – не без удивления согласился г-н Домини, – постель разобрана.

– Да, разобрана, – отозвался сыщик, – но в ней никто не спал.

– Однако… – с сомнением в голосе начал г-н Куртуа.

– Я убежден, что не ошибаюсь, – перебил полицейский.