В течение четверти часа, яростно жестикулируя, моложавый детектив излагал о подслушанном телефонном разговоре Алины с неизвестным координатором. Со всеми подробностями поведал он и о недавней слежке за девушкой. Когда же перешел к рассказу о встрече врача с двумя мужчинами, весьма похожими на Европейца с Кавказцем, Севидов немного помрачнел, однако после завершения пламенной речи по-доброму улыбнулся и спросил:

— Ты Алексей, шпионских боевиков, что ли насмотрелся?

— Да я не помню, когда телевизор-то в последний раз включал!.. — обиделся было тот.

— Ну, мало ли народу в Питере ходит в длинных кожаных регланах!? Да и Алина — девушка свободная, привлекательная. Живет здесь давно и имеет, небось, кучу знакомцев…

— А ее доклад по телефону!? — вскричал, едва не подпрыгивая от неуемной энергии Волчков.

Шеф жестом приказал парню снизить громкость и прошептал:

— С чего ты взял, что это был доклад? Дословно фразы помнишь?

— Конечно! — и он наизусть произнес, врезавшиеся в память слова: «Старший, как мы и предполагали, ошибается. А вот с младшим дела обстоят гораздо хуже… Если он повлияет…» Потом ее перебил вопросом абонент. Выслушав его, она объяснила: «Подробности первой операции ему были известны изначально. О третьей он уже в курсе. Осталась вторая…»

Удивившись цепкости молодецких извилин, Анатолий Михайлович, тем не менее, скептически процедил:

— И что же? Старший, младший… Повлияет на что-то… Подробности каких-то операций… Что ты узрел тут крамольного? Возможно, девчонка обсуждала с кем-то свои рабочие вопросы — она же медик. Сам говорил: умница, защищает диссертацию…

— Не о том вы! Я наслышан о разных совпадениях, но не может тянуться целая вереница случайностей на протяжении недели!

Лешка уже не пытался идти спокойно, а постоянно сбивался с темпа — то, прибавлял шаг, то, останавливался, выдавая жуткую взволнованность. Могло показаться, будто сейчас решается вопрос его жизни и смерти…

— Подумайте сами: во-первых, она трижды, подчеркиваю — трижды подряд приезжала в качестве врача после совершенных преступлений. Во-вторых, ее звонок-доклад неизвестному координатору, непонятен лишь непосвященному. Старший — это вы и действия ваши относительно расследования — ошибочны. Младший — я. Подробности первой операции — запись налета на обменник с рожами бандитов. Третья операция — это факт добычи правдивых свидетельских показаний о тех же убийцах у швейцара «Охотничьего клуба». А детали второй — нападение Европейца с Кавказцем на инкассаторов у «Фрегата», в тот день и впрямь нам были еще неизвестны…

Михалыч ухватил за рукав молодого человека, не заметившего красного света и шагнувшего на проезжую часть, чуть не под колеса грузовика. Тот спохватился и на секунду умолк.

— Ну, а что же в третьих? — поинтересовался наставник, дождавшись, когда автомобильный поток остановится.

— В третьих, я абсолютно точно видел ее в обществе тех двух отморозков. Я же эту чертову видеозапись налета на пункт обмены валюты сто пятьдесят раз прокручивал и сладкую криминальную парочку из тысячи других узнаю! И потом, вы уверены, что в придорожном кювете действительно лежал труп Европейца?

— А на этот-то счет, у тебя с какой стати появились сомнения?

Волчков вскинул руки в нервном возбуждении.

— Ладно-ладно, не кипятись, — умерил пыл коллеги дознаватель.

— Анатолий Михайлович, — уже не убеждал — стонал стажер, — поймите, мне ведь Алина действительно нравиться. Так неужели я стал бы городить на нее напраслину?

— Почти пришли… — стал медленно подниматься по лестнице Севидов.