— Сынишка Ленни установил мне новые телефоны, — продолжал Бобби, не отводя глаз от кофеварки, около которой колдовала официантка. — Помнишь Ленни Кампанья?

— Вроде бы.

— Его сын работает в телефонной компании AT&T, и оборудования у него там — навалом. Понимаешь? — Бобби подмигнул. — Хочешь я пошлю его к тебе?

— Зачем?

— Пусть посмотрит твои телефоны. — Бобби по-прежнему не отрывал взгляда от официантки.

— Мои телефоны в полном порядке.

— Поставь новые, — пожал плечами Бобби. — Ты себе не представляешь, на какие штучки способны нынешние телефоны. Он работает с хорошим оборудованием, — снова подмигнул Бобби. — В любом случае все, что связано с офисом, — это деловые расходы, разве не так? Я послал его в ресторан «Ла Луна» — знаешь? На Пятьдесят восьмой. Он поставил новые аппараты везде — на кухне, рядом с кассиром, за столом, где сидит Парикмахер Сэл, в конторе — словом, везде. Сэл дал ему пару сотен баксов и ржавое черное кольцо, которое, как он утверждает, сделали в Риме во времена императоров. Пускай придет к тебе, посмотрит, что и как.

— Меня устраивают мои нынешние телефоны, — возразил Эндрю.

Бобби подозвал официантку. Она тут же подошла к столу.

— Не угостите ли меня «капуччино»? — улыбнулся он.

— Конечно, сэр.

— Эндрю, ты как? Еще чашечку?

— Нет, спасибо.

— Значит, одну, — заключила официантка.

— Как вас зовут, мисс? — спросил Бобби. — Чтобы мне не приходилось больше орать: «Эй, как вас там»?

— Банни.

— Банни. Чудесное имя. Банни. Это твое настоящее имя или ты его выдумала?

— Ну, на самом деле меня зовут Бернис.

— Бернис, — тяжело задумался он. — Еврейка?

— Нет, я итальянка.

— Мне всегда казалось, что Бернис — имя еврейское.

— Ну, не знаю, — ответила официантка. — Мои родители итальянцы, а назвали меня Бернис. Так что, наверное, оно еще и итальянское.

— Банни, а скажи-ка мне, сколько тебе лет?

— Двадцать два года.

— А я думал, девятнадцать.

— Спасибо.

— Скажи, Банни, ты живешь здесь, в Маленькой Италии?

— Нет, в Бруклине.

— А как твоя фамилия?

— Таталья.

— В самом деле? — осклабился Бобби. — Очень милое имя. Банни Таталья. Очень мило.

— Ну, — промямлила она, переминаясь с ноги на ногу.

— Банни Таталья из Бруклина, — повторил Бобби.

— М-м-м, — сказала она.

— Меня зовут Бобби Триани, — протянул он ей руку.

— Очень приятно, мистер Триани, — ответила она и обменялась с ним рукопожатием.

На пальце у него красовался перстень с огромным розовым бриллиантом. Банни его заметила.

— Пойду принесу кофе, — сказала она наконец и пошла, раскачиваясь на высоких каблуках, чрезвычайно соблазнительная в своей коротенькой черной юбочке в оборках и белой блузке с глубоким вырезом.

— Не звони ей, — сказал Эндрю.

— Что?

— Я сказал: не звони ей.

— Что? — растерялся Бобби. — Что?

— Если ты обманешь мою кузину, я тебе башку отвинчу, — отчеканил Эндрю.