Джеврие не любила бабку. Старая Пембе заставляла ее садиться на колени к посетителям кофеен, танцевать на рынке танец живота и отбирала все собранные деньги. И потом она всегда говорила плохо о Джевдете. За это Джеврие не любила ее больше всего.

«Скорей бы вырасти! — думала она, одеваясь. — Умрет отец Джевдета-аби, мачеха выйдет замуж…» Они останутся одни и уедут в Америку!

Джевдет-аби говорил: «Сядем на большой пароход с тремя трубами. Твоя бабка не найдет нас. А может, к тому времени ее и не будет! Приедем в Америку. Кости станет певцом! Я — Храбрым Томсоном, ты — моей любимой Прекрасной Нелли».

Как хорошо будет тогда, ах, как хорошо! Только вот Прекрасная Нелли беленькая и голубоглазая. А у нее и волосы черные и глаза тоже… Но это не беда! В Америке каждый может сделаться таким, каким он хочет.

— Ты еще не готова?

— Уже иду, бабушка!

Вот бы походить на мать Эрола! У нее волосы белые-белые. И глаза голубые. Эрол противный, он не любит Джевдета-аби. Но его мать… Ах, если бы быть такой: с золотистыми кудряшками и лицом белым как снег. Джеврие часто видела мать Эрола в аптеке.

— Вот погоди у меня! Палки захотела? — сердито крикнула старуха. — Чего ты там возишься? Нам пора идти!

Старая Пембе появилась в дверях с палкой. Джеврие подбежала, бросилась к ней на шею.

— Я уже готова, бабуся. Не бей меня!..

На лице старухи появилась улыбка.

— Мы же опаздываем!

— Идем, бабушка! Знаешь, куда я поеду, когда вырасту?

Они вышли из дома. Пембе остановилась.

— Куда же?

— В Америку!

— В Америку? А где это?

— Очень-очень далеко. Там каждый может стать, кем захочет!

Щелкнул ржавый замок, старуха заперла дверь.

— А я, знаешь, кем буду?

— Кем же?

— Нелли, Прекрасной Нелли!

— Неверной, значит. Не хочешь быть мусульманкой?

— Волосы у меня посветлеют. И будут виться болотистыми кудряшками. А лицо станет белым-белым как снег! Красивая я буду?

— И что ты мелешь! Ну, хватит! Перестань!

Они медленно поднялись на холм, миновали «Перили Конак», подошли к квартальной кофейне и свернули к рынку. Под большим деревом во дворе кофейни уже сидело много мужчин. Одни разговаривали, другие играли в нарды или карты.

— Эй, Пембе! — окликнул цыганку парикмахер Лятиф. — Зайди. Поиграй немного, а Джеврие станцует!

Старая Пембе не отказала бы парикмахеру Лятифу, бывшему старосте квартала, но она спешила в Айвансарай, где ее ждали, а потом ей нужно было идти еще бог знает куда — в Кумкапы, Еникапы, Саматья, Едикуле.

— Я вас очень уважаю, Лятиф-ага, — ответила она, — но мы опаздываем…

— Ну хоть немного поиграй!

Старуха вошла во двор, села, подняла старенькую скрипку, взмахнула смычком и заиграла танец моряков.

Джеврие с подобранным к поясу подолом завертелась в танце на раскаленной горячим солнцем площадке. Настоящая танцовщица! На лобике девочки, на висках, у корешков волос выступили капельки пота. Ей было жарко, очень жарко.

«Ничего не поделаешь! — думала она. — Придется потерпеть! Еще три года…» А потом они сядут на большой пароход и уедут в Америку!..

Там она станет Прекрасной Нелли!.