У Козявки был маленький кривой рот. Неприязненно поблескивали узкие светло-голубые глаза. В любую минуту можно было ожидать от него какой-нибудь гадости. В тот день, когда Джевдет вошел в камеру, Козявка бросил перед ним миску, требуя денег. Кроме того, Джевдету было очень обидно, когда тот называл его воришкой.

— Эй, ворюга, к тебе пришли! — с нехорошей ухмылкой бросил Козявка.

Джевдет остановился.

— Слушай, ты!.. Я тебе сказал, чтобы ты не называл меня так!

— А разве ты не вор?

— Конечно, нет.

— Может, тебя сюда привели прямо из мечети?

— Джевде-е-е-т! — снова громко позвал стражник.

Джевдет выскочил из камеры, сбежал по лестнице, прошел по каким-то темным коридорам и оказался в комнате свиданий. Здесь он был впервые. Арестанты оживленно беседовали с посетителями, которые находились по другую сторону железной решетки из толстых прутьев. Оттого, что говорили все сразу, услышать и понять друг друга было трудно — для этого надо было кричать. В комнате стоял невообразимый шум.

В толпе посетителей Джевдет искал знакомое лицо отца, и поэтому он не видел ни Хасана Тахсина, ни других. Но через некоторое время заметил их — вернее, они сами окликнули его:

— Джевдет, сынок, Джевдет!

Наконец он узнал их.

— Как поживаешь, сынок?

Джевдет был удивлен. Почему пришли они, а не отец? Что нужно этим людям?

— Спасибо. А как вы?

Никто из них не расслышал его.

— Тебе чего-нибудь надо? — крикнул Хасан Тахсин.

На этот раз не слышал Джевдет.

— Почему не пришел отец?

Они опять ничего не услышали.

— Тебе чего-нибудь нужно, сынок?

Джевдет не ответил.

— Скажите отцу, чтобы принес постель. У меня нет денег. Пусть обязательно придет!

— Вот мы принесли тебе поесть. Скажи, что тебе еще надо!

— Пусть придет отец. Скажите, чтобы захватил тюфяк. В камере холодно, я мерзну, могу заболеть!

— Да наградит тебя аллах терпением, сынок! Отец твой спит в земле…

— Пусть принесет тюфяк… который мать сшила! — не слыша их, кричал Джевдет.

— …Дай бог тебе долгой жизни!

— …Чтобы не забыл подушку и одеяло!

— …Если тебе что надо, не стесняйся, сынок! Каждый из нас считает себя твоим отцом!

— …и шерстяное одеяло. По ночам стало холодно!

— …

Свидание закончилось. Джевдет вернулся в камеру со свертками. Перед ним как из-под земли вырос Козявка.

— Что это у тебя там, жратва?

— Не твое дело! — разозлился Джевдет.

Стоявшие за Козявкой ребята постарше тотчас окружили Джевдета. Заложив руки за спину, они сгрудились вокруг него и посмеивались.

— Да кто же ты такой, наконец?

— Это мое дело, кто я. Тебе-то что?

Джевдет попытался пройти, но Козявка преградил ему дорогу.

— Спрашиваешь, какое мне дело? Я в этой камере все равно что аллах!

Ребята захохотали. Джевдет растерянно смотрел по сторонам. Неожиданно Козявка ударил его кулаком. Свертки выскользнули из рук Джевдета. По полу рассыпались виноград, сыр, булочки. Босоногие, оборванные мальчишки, как саранча, набросились на съестное. Джевдет не знал, что делать. Он не заметил, что из носа у него течет кровь.