Хасан повернулся к адвокату.

— Это очень дорого. Мы не можем столько дать. Не снизите ли немного?

Адвокат опять улыбнулся.

— Хорошо, четыреста пятьдесят лир. И то только потому, что я вел ваше дело.

Отец Хасана безнадежно покачал головой.

— Помогите ему без денег! Ведь он сидит в тюрьме ни за что! — чуть не плача проговорил Хасан.

Адвокат разозлился.

— Никто мне не дает ничего даром — ни бакалейщик, ни мясник, ни булочник. У меня тоже есть дети. Как я буду их кормить? Твой отец работает даром?

— Я не говорю, чтобы вы ни с кого не брали. Берите, пожалуйста… Но у кого есть деньги — у богатых! У Джевдета ничего нет. И он не виновен. Ей-богу, не виновен! Чтоб мне ослепнуть!

Адвокат молча взглянул на старого монтера. Тот понял.

— Довольно болтать, сынок, пошли!

— Ради ваших детей, господин адвокат! — не унимался Хасан. — Ведь у вас тоже есть сын!.. Представьте вашего сына на месте Джевдета. Если бы ваш сын…

— Мой сын не попадет в такое место! — Лицо адвоката посинело от гнева.

Они вышли из кабинета. Спускаясь по темной лестнице, старый монтер ворчал:

— Болтаешь много, сынок. Вмешиваешься не в свое дело, говоришь глупости!

— Но, отец…

— Ты и сейчас упрямишься: какое тебе дело до других?

— Джевдет — это не другие. У него никого нет. Ни за что сидит. Старуха соседка, приятельница его матери, сказала, что все в квартале подозревают в краже шофера с мачехой. Этот шофер, не имея ломаного гроша в кармане, купил красный «фордик».

Старик остановился:

— Я на фабрику. Возьми-ка вот ключ и марш домой!

Хасан и Кости расстались со стариком у подъезда адвокатской конторы. Хасан был зол. Какие глупые, какие бессовестные эти господа! Надо, пожалуй, учиться не на доктора, а на адвоката. А этот адвокат тоже хорош! Ведь, кажется, внимательно слушал, убедился, что Джевдет не виновен и, несмотря на это…

Они с Кости направились в Сиркеджи.

Да, да… Надо забыть о докторе и учиться на адвоката. Будь он на месте этого типа, он, не задумываясь, взялся бы за дело Джевдета. Разве можно не жалеть тех, кто не имеет денег и не в состоянии взять защитника!

— Я должен стать адвокатом, — проговорил Хасан.

Кости тоже так думал. Он понял, почему Хасан это говорит.

— И я тоже, — поддержал его Кости.

— Но и доктора нужны! Ведь есть такие несчастные больные, у которых нет денег не только на доктора, но даже на лекарство, на хлеб. Знаешь, что я думаю? Надо быть и доктором и адвокатом!

— И судьей, и мясником, и бакалейщиком… — добавил Кости.

— И знаменитым тенором или скрипачом!

— А это зачем?

— Потому что ему не обязательно быть адвокатом, доктором, мясником, булочником или кем-нибудь еще. Он может и так помогать беднякам. Денег у такого — куча.

Кости понял, что приятель шутит над ним.

— Ладно, не смейся! — сказал он. — Этого не может быть. Самое лучшее, если бы не было ни голодных, ни виновных. Тогда бы никто ни в ком не нуждался.

— Ни в тюрьме, ни в судьях, ни в адвокатах, да?

— Ни в больных, ни в докторах.

— Хорошо, но на что тогда жили бы адвокаты, врачи?

— Что поделаешь, пусть голодают! — сердито буркнул Кости.

Они проходили мимо автобусной станции, откуда отправлялись машины во Фракию.

— Шофер Адем часто вертится здесь, — сказал Кости.