Он не говорил — грабить. Он говорил — работать. Культурный человек был этот Нефедов!

К восемнадцати рублям прибавилось еще девять. Прошло несколько дней, и касса возросла до семидесяти.

— Объявляется перерыв! — возвестил командир. — Мы истинные джентльмены, и ничего лишнего нам не нужно. Нет возражений? Отлично. Кстати, мальчики, у Вальдемара сегодня в «Праге» гранд-прием. Для людей состоятельных вход свободный. — Он подбросил на ладони пачку смятых десяток. — На вечерок, я думаю, хватит… Вы как хотите, а я прихвачу Аллочку. Помните, из «Детского мира»?..

Бородатый седой швейцар в обшитом золотом мундире услужливо распахнул перед ними тяжелую парадную дверь. По белой мраморной лестнице, многократно отраженные и повторенные десятками зеркал, они поднялись на третий этаж, откуда доносились манящие звуки джаза, смех, шарканье ног.

Компания Вальдемара занимала самый большой стол рядом с эстрадой. Стол сверкал, как магазинная витрина. Джентльмены удачи задохнулись от восторга, не смея подойти запросто, но их увидел Вальдемар и замахал руками:

— Сюда! Сюда!

— Выше головы, миллионеры, — шепнул Нефедов, пока они рассаживались, и многозначительно похлопал по карману, где лежало их богатство. Воспоминание о деньгах сразу придало им уверенность. Они почувствовали себя равными, своими, назаказали уйму дорогих вин и закусок, а когда Вальдемар удивленно воскликнул: «Да вы никак разбогатели?», Крапивин бросил небрежно: «Предки подкинули». Он знал, что этот источник здесь ценится больше всего.

Ледок отчужденности был растоплен. Пономарев и Крапивин стали ухаживать за шикарными девочками из компании Вальдемара, сам Вальдемар увлек Аллу на томное танго.

Подвыпивший Нефедов начал приставать к какой-то незнакомой девице. Алла с другого конца стола погрозила пальцем. Улыбнувшись и лукаво сощурившись, она вдруг выбежала из зала и вскоре вернулась, размахивая клочком бумаги. Скомкав, она кинула ее Нефедову. «Меня не любишь, но люблю я, так берегись любви моей!» — было нацарапано детским, неустоявшимся почерком. Рядом с восклицательным знаком красовалась жирная фиолетовая клякса. «Ого-го!» — расхохотался Нефедов. Алла надулась, убежала снова и через минуту пульнула в Нефедова новым снарядиком: «Я отомщу своей жизнью, и будет поздно тогда жалеть!» Это была строка из какого-то романса.

Нефедов прочел и снова расхохотался: «Ого-го!» Рассмеялась и Алла. Было страшно весело…

А вскоре в разных концах Москвы и в Подмосковье вновь появилась загадочная тройка молодцов в черных полумасках. Вооруженные пистолетами, они останавливали одиноких женщин и отнимали у них сумки с деньгами. Джентльмены удачи появлялись в самых неожиданных местах. Они избирали своими жертвами только одиночек. Их пистолеты наводили ужас. Их издевательская вежливость сбивала с толку. Они почти не принимали мер предосторожности, — может быть, эта авантюристичность до поры до времени и спасала их…

Уверовав в свою счастливую звезду, джентльмены удачи настолько обнаглели, что не побоялись пуститься на грабеж в самом центре города, на людной освещенной улице, буквально в нескольких метрах от милицейского поста.

Однажды с тремя девицами они кутили в ресторане и не заметили, как их долг официанту превысил наличный капитал. Джентльмены переглянулись и поняли друг друга без слов. Извинившись перед своими спутницами, они попросили разрешения отлучиться минут на десять.

Проходной двор, расположенный наискосок от ресторана, имел три выхода. Некоторые подъезды соседних домов тоже были сквозными. Удача сама просилась в руки, оставалось только ее взять.

По-улице шла дама в габардиновом пальто и туфельках на тоненьких каблучках.