— Расслабься.

Я легла грудью на простыни, открывая партнёру максимальный доступ, и сделала несколько глубоких вдохов. Тут же ощутила прохладу новой порции смазки и сильное давление, ничуть не похожее на давление пальца.

Что именно в меня упирается, осознать не успела. Прежде, чем поняла, Тенорд ухватил одной рукой за бедро, и я ощутила, как в меня проникает нечто поистине огромное.

Не испугалась, не вскрикнула! Видимо, потому что туронец сразу остановился, давая возможность привыкнуть к этой большой штуке. Потом ласково погладил по спине, снова шлёпнул по ягодице, напоминая, что напрягаться не стоит, а вот дальше…

Он начал двигаться. Сперва медленно и плавно, вводя член очень постепенно и бережно, потом всё быстрей. Я же подставляла попку, глубоко дышала и пыталась понять — что я всё‑таки чувствую?

Нет, это не было удовольствием. Волнительно и очень плотно — да, а вот по остальному… Тут, наверное, привыкнуть надо. Зато партнёру точно нравилось — он двигался плавно, дышал шумно, и держал за бёдра так крепко, что при всём желании не отвертишься.

Спустя несколько бесконечно долгих минут, Тенорд замедлился и наклонился вперёд. Он подсунул руку, касаясь моей горошинки, и… продолжил движение. И вот теперь меня захлестнула такая волна, что я едва не закричала, а туронец… шумно усмехнулся и вновь ускорился.

…Мы достигли разрядки разными способами. Не знаю как для Тенорда, а для меня этот оргазм был опять‑таки бомбой. Я была убеждена на двести процентов, что умираю, а когда всё кончилось, почувствовала себя не просто опустошенной — выпотрошенной.

Но эта пустота была отдельным, совершенно особенным кайфом. Правда ответа на вопрос «понравился мне это секс или нет?» она не дала…

Мы поднялись на верхний этаж небоскрёба лишь после того, как над мегаполисом начали сгущаться сумерки.

Что делали до этого? Просто в постели валялись.

Не знаю как туронец, а я очень долго пребывала в полудрёме. Этот короткий секс вымотал ужасно, что, впрочем, неудивительно — напряжение было бешеным, и разрядка лишила всех сил.

Но лежать в объятиях Тенорда вечно было невозможно. Всё‑таки пришлось проснуться, выползти из постели и, в сопровождении примкнувшего ко мне партнёра, отправиться в душ.

Это ещё полчаса времени… Минуты, наполненные упоительными поцелуями и очень нежными прикосновениями — как контраст к тому, что происходило недавно в спальне.

Да, Тенорд целовал и гладил, а я целовала и ласкала в ответ! И изо всех сил старалась не думать, что наше приключение близится к финалу.

Мне не хотелось… Мне очень не хотелось его отпускать! Опустошенность, которую подарил последний секс, что‑то в моём сознании подвинула, и мысль о прощании стала совсем невыносимой. Но попросить «раба» остаться я не могла: слишком хорошо понимала — такие как Тенорд в неволе не живут.

Именно поэтому, едва покончили с душем, прошла к шкафу и натянула на себя трусики и вызывающее алое платье. Тут же отыскала в одном из ещё неразобранных контейнеров подходящие туфли и лишь после этого отправилась делать мэйк — ап.

Ну а потом было две бутылки вина, благополучно вылитые в унитаз — это как доказательство, что пить я начала ещё в номере, и выход на верхний уровень, на круглосуточную развязную вечеринку. Проверка моего идентификационного браслета в баре — а вдруг мне не двадцать один, а каких‑нибудь шестнадцать? И… два часа отжига.

Два часа танцев, которые с каждым разом становились всё более вызывающими. Коктейли — причём, согласно плану, пила исключительно я. И три «разговора» едва не переросших в драку — это верный раб свою госпожу от «похотливых хамов» защищал.

Когда же огни города за окном стали ярче, а тьма гуще, я красиво, на глазах у одного из барменов, жахнула очередной коктейль, и повернулась к туронцу…

«Раб», конечно, не пил.