А потом с головы сдёрнули мешок, и я снова впала в состояние растерянности, близкое к полному офигению. Я осознала себя в просторном помещении, отделанном каким‑то розовым камнем.

Кроме нас с Тенордом и парня сильно на Тенорда похожего, тут были три горничные и одна женщина явно к прислуге не относившаяся. В отдалении стояла напольная вешалка с ворохом одежды, а ещё было большой зеркало и пуфик.

Глядя на всё это, я превратилась в выброшенную на берег рыбу — беззвучно распахнула и столь же беззвучно закрыла рот. В моей душе смешались всё: удивление, возмущение и толика злости, а вот слов действительно не было.

Прислуга с портнихой среагировала не многим лучше. Женщины, увидав мой наряд и украшавшие запястья наручники, дружно выкатили глаза и прикрыли распахнутые рты ладошками.

Зато похититель не растерялся ничуть — шагнул навстречу, быстро избавил от стальных браслетов и сказал, обращаясь к женщинам:

— Работайте.

Ещё миг, и Тенорд с «братиком» из розового зала исчезли, оставив меня наедине с женщинами и собственным шоком.

— А может быть кофе? — после паузы робко вопросила одна из горничных.

Я вздрогнула, задумалась на миг и, отрицательно качнув головой, выпалила:

— Вина. Крепкого!

Вот после этого я начала стягивать с себя камуфляж. Ступор кончился, в сердце снова разгоралась ярость. И больше всего злил тот факт, что я не понимала чего ждать от Тенорда. Что задумал этот негодяй? К чему ведёт?

К моменту, когда меня нарядили в длинное светлое платье, причесали, накрасили и обули в подходящие туфельки, ярость достигла предела. Я не то что не хотела — просто не могла сидеть и ждать, когда же за мной кто‑нибудь явится!

Поэтому, допив остатки вина, решительно поднялась с пуфика и ещё более решительно направилась к двери. Но плутать по незнакомому именью не пришлось — за дверью обнаружился слуга, который как раз ждал, чтобы проводить…

В процессе этой короткой прогулки я сделала один, но уже ожидаемый вывод — это не дом, а самый настоящий дворец. Причём, несмотря на царившую в сердце злость, я не могла не отметить отголоски греческого стиля докосмической эпохи, и невероятный вкус того, кто занимался флористическим оформлением.

А у входа в зал, который был конечной точкой нашего короткого маршрута, и вовсе притормозила. Просто у закрытых дверей стояли две мраморные статуи невероятной красоты…

Воины! Высокие, плечистые, полуобнаженные и очень — очень гармоничные! Увитые мышцами и венами руки, грудная клетка как литой панцирный доспех, кубики пресса, и… А вот дальше — нет. Дальше шли набедренные повязки! Но я ни капли не сомневалась в том, какую форму выбрал бы скульптор, не будь необходимости устраивать тут эту цензуру.

Да — да, мне вспомнился классический член Тенорда! От этого воспоминания губы дрогнули в улыбке, и даже настроение чуть — чуть улучшилось! А потом я вздёрнула подбородок, кивнула слуге, и едва тот распахнул дверь, решительно переступила порог светлого просторного зала.

Вошла, чтобы тут же услышать:

— Ну наконец‑то… Любимая, мы уже не чаяли дождаться!

Лю…

Нет. Стоп.

Как‑как он меня назвал?!

Я замерла и в изумлении вытаращилась на Тенорда. Тот факт, что в зале ещё несколько десятков человек, а рядом с бывшим рабом стоит не кто иной как мой отец, не взволновал совершенно. А вот слова туронца…

Нет, и всё‑таки! И всё‑таки мне послышалось, или…

— Любимая, ну чего ты смутилась? — спросил Тенорд с улыбкой.