Егор заметил иконы, хотел было перекреститься, потом сконфузился, подумал, что это было бы слишком уж нарочито. И вообще: зачем директор его пригласил? В последний день работы…

Может быть, сейчас и подать заявление? Непосредственно, так сказать.

Но Иван Тимофеевич такой возможности ему не дал. Открыл дверь на застекленный балкон, где стояла пепельница и лежала зажигалка, и предложил:

— Курите. Сам недавно бросил, так что все понимаю… А потом поговорим.

Егор, который уже ничему не удивлялся, послушно прикурил от директорской зажигалки. Но затягивать процесс не стал и через пару минут вернулся в кабинет.

— Присаживайтесь, — предложил ему Иван Тимофеевич — Поговорим о несбыточных мечтах.

— Простите? — не понял Егор.

Иван Тимофеевич рассмеялся.

— Это такая фигура речи. На самом деле я хотел обсудить с вами вот что. Вы в курсе, разумеется, что в ювелирной промышленности «металлом тысячелетия» объявлена платина?

— Что-то читал, — неопределенно отозвался Вадим.

— Отлично. А о том, что появились новые технологии ее обработки, знаете?

Егор покачал головой.

— Я вам дам английский журнал… Вы ведь английский знаете?

— Более или менее. Читаю, во всяком случае, почти свободно. А разговаривать давно не приходилось.

— Ничего, понадобится — и этому научитесь. Прочитайте статью в журнале и подумайте о разработке принципиально новой коллекции.

— Платиновой?

— Совершенно верно. Золото уже всем приелось, а хочется чего-то оригинального. К тому же платина лучше сочетается с бриллиантами, вы согласны?

— Абсолютно.

— Чудесно. Значит, я вас попрошу в ближайшие две-три недели набросать эскизы. Женские модели, мужские, подарочные… ну, сами знаете. Название придумаем после. Посмотрите в Интернете, что уже сделано зарубежными коллегами. Повторять за ними, понятно, ни к чему…

Егор вспомнил, как накануне рассматривал изделие одной швейцарской фирмы. И ведь вчера же ему приходили какие-то идеи, а он даже наброска не удосужился сделать.

Ничего, сейчас придет к себе, хорошенько пороется в Интернете, прочитает статью, а там уже можно будет и к наброскам приступать. Две-три недели на предварительное обдумывание — времени больше, чем достаточно.

— Мы договорились, Егор? — услышал он голос Ивана Тимофеевича.

— А?

— Вы беретесь за эту работу?

— Конечно! Извините, я задумался, с чего начать, и…

— Тогда идите и спокойно думайте, — улыбнулся Иван Тимофеевич. — Или хотите выкурить еще сигарету?

— Да некогда сейчас курить! — почти невежливо отмахнулся Егор. — Пойду к своему компьютеру.

Иван Тимофеевич хотел еще напомнить ему про сегодняшнюю дискотеку, но что-то удержало. Когда он столкнулся с Егором в коридоре, то увидел, что дизайнер по-прежнему мрачен. Но после разговора о новой платиновой коллекции выражение его лица совершенно изменилось и, судя по всему, настроение тоже.

Пусть спокойно работает, дискотеки еще будут.

Егор чуть ли не бегом вернулся к себе в кабинет и немедленно принялся за работу. Прошло почти три часа, пока первый порыв не прошел. Снова захотелось курить, но, оторвавшись от компьютера, Егор вспомнил о своем решении уволиться. И вдруг не на шутку разозлился.

Да почему он, в самом деле, должен увольняться? Здесь ему нравится, здесь он себя комфортно чувствует, ему дали новое, крайне интересное задание. Нужно просто спокойно поговорить с Идой и все это ей объяснить.

Если любит — поймет, а она столько раз говорила ему, что жить без него не может, что он — ее первая настоящая любовь.