Теперь я успокоилась. Его присутствие рядом со мной по дороге в Пекин не будет представлять опасности. Более того, девушка в сопровождении душевнобольного отца привлечет меньше внимания, чем путешествующая одна. Я чуть не расплакалась от радости.

Как замечательно, что мы оправимся в Пекин вместе! Я уже не боялась того, что нам еще предстоит пройти.

Тяньцзинь был наводнен солдатами: британскими и русскими, американскими и французскими, немецкими и японскими. Капитан дал нам в сопровождение двух офицеров, и они доставили нас в штаб Британского командования. Мистер Марш предъявил наши документы командующему, полковнику Стрейку, маленькому тучному человеку, угрюмому на вид.

Он прочитал письмо лорда Шипли, посмотрел на нас без всякого энтузиазма и спросил:

— Вы должны доставить сообщение в Пекин? Мне часто казалось, что эти малые из Военного министерства не в своем уме, теперь я знаю это наверняка. Но у меня нет выбора. Что вам нужно? Еда? Амуниция? Карты?

— Эта дама скажет, что нам необходимо, — быстро и бесстрастно ответил мистер Марш. — Я бы хотел выслушать вашу оценку ситуации к северу от Тянь-цзиня, если не возражаете, полковник.

— Полная неразбериха. Эти «боксеры» явно сумасшедшие. Они считают, что пули их не тронут, а теперь их еще поддерживает и китайская регулярная армия. Конечно, плохо организованная. Если вам немого повезет, вы сможете ночью пройти их линию обороны к северу от Тяньцзиня, если это можно назвать линией обороны. Затем держитесь железной дороги, она приведет вас прямо в Пекин, если в вас не узнают чужаков. Откровенно говоря, я не очень верю в успех вашей операции. Но предположим, что произойдет чудо, и вы прорветесь. Что вы скажете тем беднягам в Пекине, если они еще живы?

Он повернулся к карте, висящей на стене, и ударил по ней тростью.

— Мы так же плохо организованы, как китайцы. А чего можно ожидать от армии, состоящей из полдюжины национальностей и без централизованного управления? Адмирал Сеймур недооценил китайцев. В начале июня с двумя тысячами человек он отправился на север, разбил себе нос под Лангфангом, и ему пришлось отступить. Сейчас все переоценивают силы китайцев. Здесь сейчас почти двадцать тысяч, и, на мой взгляд, мы можем дойти до Пекина за две недели. Но мы не пойдем, будь все проклято!

Он угрюмо пощипал свои усы.

— Сеймур убеждает Уайтхолл, что нам нужно для выступления сорок тысяч. Американцы говорят о шестидесяти, японцы — о семидесяти. Бред!

Он прищурился и поднял палец.

— Но примерно через восемь дней прибывает генерал Гейзли, его назначили главнокомандующим. Я знаю, что он сделает. Он просто двинется на север с нашими ребятами, а остальные последуют за ним, потому что им будет стыдно. Поэтому, если вы доберетесь до Пекина, скажите сэру Клоду Мак-Доналду, нашему посланнику в Пекине, что мы снимем блокаду… дайте подумать… к середине августа. Да. Скажите, что им нужно продержаться до середины августа, и мы там будем.

Полковник Стрейк с сомнением посмотрел на меня, затем на Марша.

— Вы что, серьезно собираетесь взять с собой эту женщину?

Мистер Марш улыбнулся.

— Не совсем так, полковник. Это она берет меня с собой.

* * *

Когда уже прошло много времени, я вернулась в Англию и снова вышла замуж, люди, которые слышали, что я была в Китае во время «боксерского восстания», спрашивали меня о моем путешествии из Тяньцзиня в Пекин, думая, что это было самым опасным приключением в моей жизни. Но на самом деле мы ни разу не столкнулись с серьезной опасностью.

Мы взяли с собой ослика, навьючили на него две корзины с едой на четыре дня и двумя одеялами.