|
Вскоре в дальнем конце переулка замаячила фигура. Но это была не Бьюла, а студент юрист. Бьюла шла за ним. Когда они дошли до меня, она вышла вперед и заговорила: – Ничего, что Мортон приехал со мной? Он не отпускал меня одну. – Что же делать, раз он приехал, – проворчал я. Моим первым побуждением было отправить его домой, но поскольку накануне вечером мы так радушно приняли его и он почти был членом семьи, я решил не осложнять дела и не разлучать его с невестой. Я впустил их в дом через задний вход и проводил в южную комнату на втором этаже. Ею пользовались не часто, но она нас очень выручала. Кто только не спал в ней! Начиная от государственного секретаря США и кончая женщиной, отравившей трех мужей. Вульф был там и стоял у окна. В этой комнате не было кресла, которое выдержало бы его без ущерба для себя и для него. Он слегка поклонился гостям, наклонив голову на полдюйма. – Как поживаете, мисс Пейдж? О, вы приехали вместе с Мортоном? – Да, сэр, – твердо сказал Мортон. – Мне хотелось бы все выяснить. Гудвин сказал, что его зовут Стивенс… – Я понимаю вас, сэр. Все это кажется вам странным, хотя здесь нет ничего противозаконного. Мисс Пейдж вправе требовать объяснений, и она их получит. Без сомнения, и вы получите их, но только позже, от нее, – Вулф махнул рукой. – Здесь есть журналы и книги, – или, может быть, вы предпочтете спуститься в контору? Мортон сжал челюсти. – Я настаиваю… – Нет, и не пытайтесь, – отрезал Вулф. – Поскольку дело касается мисс Пейдж, я должен быть осмотрителен. Через полчаса мы присоединимся к вам. Арчи, предупреди Фрица, что у нас к обеду будут два гостя. Глава 10 Вулф никогда не пытался отрицать, что он тщеславен. Именно этим объясняется то, что он приводил в оранжерею полюбоваться орхидеями людей, находившихся в сильном нервном напряжении. Он вел себя безразлично, но я видел, что, наблюдая за их восторгом, он сам получал удовольствие. Бьюла оправдала его ожидания. Сияние каттлей ошеломило ее, но дендробиумы и фаленопсисы добили ее окончательно. Она просто стояла с открытым ртом и озиралась вокруг. – Как нибудь, – сказал польщенный Ниро Вулф, – вы должны провести здесь час или два. К сожалению, пока у нас нет на это времени. Он проводил девушку в комнату для горшков и услал оттуда садовника Теодора Хорстмана. Вулф уселся в кресло, а мы на табуретки, и сказал: – Вы уже не ребенок, мисс Пейдж. Вам девятнадцать лет. Она кивнула. – В Джорджии я могла бы уже голосовать. – Совершенно верно. Поэтому я буду говорить прямо. Всякие несущественные вопросы мы оставим пока в стороне, например, выяснение того, почему мистер Гудвин назвался Гарольдом Стивенсом, чтобы привести вас сюда. Вам известно, что такое гипотетический вопрос? – Конечно. – Так вот, я задам вам такой вопрос. Предположите следующее: ваш отец передаст вам через меня как через посредника значительную сумму денег, его положение не позволяет ему открыться перед вами, и вряд ли он это когда нибудь сделает, и он оставляет, полностью на мое усмотрение, вопрос, стоит ли вам сообщать его имя и имя вашей матери. Предположите все это, здесь есть над чем подумать. В таком случае вы хотели бы, чтобы я сообщил вам имена родителей или нет? – Мне не нужно «подумать» над этим вопросом. Я хочу узнать их имена. – Это только первое побуждение? – Нет. Боже мой, если бы вы только знали, что в течение многих лет… – Бьюла сделала жест. |
