— Да, товарищ президент. Поступают сигналы о том, что в районе Мергеши неспокойно. Похоже, что кто-то готовит какую-то акцию к параду. Службой безопасности на окраине Мергеши задержан человек, возвращавшийся из Хедара. Он опознан как член террористической организации.

— Какие сведения удалось получить?

— Практически никаких.

— Вот как? — изумленно поднял бровь Фархад.

— Прозевали, — пояснил министр. — Террорист выбросился из окна и погиб.

Фархад поморщился, но промолчал.

— Кроме того, на днях в окрестностях президентского дворца задержан еще один человек — именно в то время, когда вы покидали дворец.

— При нем находилось оружие?

— Нет.

— В чем его подозревают?

— Не исключено, что он оказался рядом с дворцом с определенной целью, — ответил Бахир уклончиво.

— Надеюсь, что вы не ошибаетесь.

Эта фраза решила судьбу Абдула. Вернувшись из президентского дворца, министр позвонил в службу безопасности и поинтересовался, какие новые данные получены в ходе следствия по делу задержанного. Узнав, что ничего нового нет, он распорядился:

— От этого парня только головная боль — и никакого проку. Вы что там, не можете додуматься, как выйти из положения?

Полковник швырнул трубку на рычаг, и жуткое колесо завертелось. Вечером того же дня, явившись, чтобы сопровождать одного из сокамерников Абдула на допрос, конвоир, оглянувшись по сторонам, едва слышно сказал арестанту:

— Послушай, брат! Поменьше болтайте в камере. У вас здесь подсадной из службы безопасности.

Он сказал именно то, чему его научили в кабинете начальника тюрьмы. Арестант недоверчиво взглянул на конвоира и спросил:

— И кто же это?

— Абдул, — отвечал конвоир.

С этой минуты Абдул был обречен. Он не должен был дожить до утра.

14

Между тем побег был назначен на следующий день. Ранним утром охранник, земляк Хусейна, должен был вывести Абдула в южный двор тюрьмы, якобы на работу. Ровно в девять грузовик с внешней стороны проломит стену, Абдул прыгнет в кузов, и охраннику останется лишь открыть огонь вслед беглецу, стараясь целиться повыше, чтобы никого по случайности не задеть.

Известие о скором побеге взволновало Абдула, ночью он ворочался, не будучи в силах уснуть, так что дежуривший в коридоре надзиратель вошел в камеру и свирепо рявкнул на него.

Абдул притаился, со стороны теперь казалось, что он спит, но сон по-прежнему не шел, и он злился, не подозревая о том, что, бодрствуя, продлевает себе жизнь.

Он был приговорен сокамерниками. Приговоры здесь не оглашались, а приводились в исполнение — мгновенно и жестоко. Когда Абдул затих и мерно задышал, четверо из них, решив, что он уснул, одновременно поднялись с нар и приблизились к нему. Трое должны были удерживать Абдула, а четвертый вооружился подушкой. Дело должно было занять не более трех минут, но Абдул, одержимый мыслями о завтрашнем побеге, услышал шорох и вскочил в последний миг, когда все уже было готово к расправе. Его палачи дрогнули, и Абдулу хватило этих мгновений на то, чтобы оценить свое положение, и когда сокамерники все-таки бросились на него, уже был готов к отпору. Началась свалка, от шума вскочили остальные обитатели камеры, а спустя минуту в камеру ворвались надзиратели и, привычно орудуя дубинками, разогнали дерущихся по углам.

Абдулу изрядно досталось, лицо его было залито кровью так, что пришлось увести его к фельдшеру, который до рассвета накладывал швы. Когда его вернули в ту же камеру, сокамерники сделали вид, что ничего особенного не произошло, но по их лицам Абдул видел, что следующую ночь ему не пережить, и молил Аллаха, чтобы побег удался.