Никто из советских представителей в этот момент не встал и не покинул номер. Предложение разрушить их Родину не вызвало у них никаких эмоций, это было чисто деловое предложение, которое надо было обсудить и взвесить. Только у одного из них возник вопрос — а почему предлагают демонтировать Советский союз, а не Соединенные штаты Америки? Никто из них тогда не понял, что с ними сейчас сидят и разговаривают представители тайной власти, мирового правительства только потому, что за ними стоит огромная и очень опасная страна. Как только ее не будет — разговаривать с ними никто не будет — просто усмехнутся и отпихнут сапогом подальше. Советские люди были в чем-то очень наивны. Родившиеся в стране, где осталась мораль и совесть, не привыкшие к звериному оскалу капитализма, к войне всех против всех, они наивно верили, что достигнутые договоренности должны быть выполнены — просто потому что договорились. О том, что договоренности выполняются только до тех пор, пока у обеих сторон есть силы и ресурсы, способные обеспечить их выполнение, они даже не подумали. Западные же представители отчетливо понимали, что места в поезде есть только для сильных. И чем меньше этих мест — тем больше достанется оставшимся в поезде. Поэтому для них даже миллиард был слишком большой цифрой…

— Почему мы ведем речь о демонтаже Советского союза? — спросил генерал Журавлев. А что будем делать с Соединенными штатами Америки, как насчет стратегического паритета?

Американцы переглянулись

— Видите ли, господин Журавлев — начал Николс — я думаю ни для вас, ни для нас не будет откровением, что западная экономическая система, система капитализма, выглядит более приемлемой как для нас, так и для вас. В то же время — научно доказано, господин Гвишиани подтвердит, что внедрить капитализм в Советском союзе невозможно. Это слишком большая и инерционная система, чтобы пытаться ее перестроить на ходу, без демонтажа и последующей пересборки. Сколько Советский союз, а точнее Россия, вкладывает в развитие южных республик и какова от этого отдача, вы знаете? Не знаете! А вот поинтересуйтесь, когда приедете в Москву. С таким камнем, привязанным к шее, вы не сможете плыть наравне с нами. Есть четыре наиболее развитые республики СССР — Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан. Их — можно объединить в нечто общее и начать экономическую реформу. Оставшиеся — камень на шее, его надо сбросить, причем как можно быстрее. Кроме того — проблемы нашей страны мы тоже знаем и предпримем некоторые шаги, направленные на сокращение количества цветных в нашей стране. Им тоже места в будущем — нет.

— Господа Николс и Печчеи правы — подал голос Гвишиани, до этого писавший что-то в блокноте — все это нами просчитано.

— И как вы себе это представляете? — скептически поинтересовался Журавлев — как вы предполагаете демонтировать ОВД и сам Советский союз? Как мы объясним все это? Это же катастрофа — хозяйственная, а возможно и военная.

— Не преувеличивайте, господин Журавлев — сказал Киссинджер — катастрофа, только если начать крушить топором прямо сейчас. Надо все сделать тоньше, и не торопясь…

— Вот именно! — подхватил Печчеи — разработка инструментария нами практически завершена, совместно с институтом Гвишиани. Рассчитано это все на долгий срок — примерно двадцать лет — но результаты даст, причем без серьезных потрясений для ядра страны. Прежде всего — тонко и не торопясь мы начинаем кампанию по внедрению в сознание людей сепаратистских и прозападных настроений. Основных посланий всего два. Первое — на Западе жить намного лучше, чем у нас, поэтому нужно замириться с Западом, начать покупать западные товары и прекратить тратить деньги на оборону. Второй — двойной. В республиках внедряем ложный посыл — без русских будет намного лучше, русские нас угнетают.