Шеф Союза спасения выглядел таким огорченным, как будто у него полностью ампутированы губы. И я тебе скажу, это вполне понятно в такой ситуации.

Потому как было запланировано, что он и Ватцек сейчас пойдут по своим делам, а рабочие‑бетонщики выведут из строя лифт, а Берти с Бреннером побудут в подвале и смогут поразмышлять над вопросом Штенцля.

А вместо этого ушли Бреннер и Берти.

А Ангелика сверху поставила шах и мат лифту.

А Союз спасения и бетонщики до следующего вечера томились в подвале Golden Heart.

12

В последнее время много носятся с луной: влияние луны на стрижку волос, на любовную жизнь и все такое. А уж про увеличение числа аварий в полнолуние всю жизнь все знали.

Но что интересно, все, что известно всем, на самом деле неправда. Потому как статистика и тому подобное доказывает: в полнолуние аварий даже меньше, потому что освещение лучше. А водителю «скорой» для этого не нужна даже статистика, тебе свой собственный опыт подсказывает, что луна ровным счетом ни при чем. Другие вещи ты очень даже чувствуешь по увеличению вызовов, но тут следует все‑таки различать: духота и высокое давление – это да, фен дует – да, а луна – нет.

А по‑настоящему важными оказывались, конечно, и вовсе другие вещи. Скажем, начало сезона отпусков, или выдача аттестатов с самоубийствами школьников, или, скажем, праздник на Дунайском острове со смертностью от алкоголя. К полнолунию это не имеет никакого отношения.

Но надо же, чтобы в этот раз праздник на Дунайском острове пришелся как раз на полнолуние, это ведь вдвойне опасно. Теперь политики опять все будут сваливать на полнолуние.

И еще кое‑что не имело отношения к полнолунию. То, что Бреннер, после того как Ангелика и Берти перевязали ему ребро, отправил их спать, а сам спать не лег.

– Алло? – Клара подняла трубку, только когда Бреннер заставил телефон позвонить не меньше десяти раз.

– Так поздно, а ты еще не ложилась, – сказал Бреннер, ну, вроде того прорываясь вперед.

– А‑а, Симон, – выдохнула с облегчением Клара.

– Так меня давно уже никто не называл, – вырвалось у Бреннера, потому как на «скорой», конечно, только по фамилии, да и Николь говорила ему только «Бреннер», ужасно, но такие вещи случаются в жизни.

– У тебя сейчас твоя обычная сентиментальная полоса? – Она зевнула от души и, еще не закончив зевать, проговорила: – Но я тебя могу успокоить. После двух всегда становится лучше. Два часа – это самый пик сентиментальности.

– Э, да ты в этом здорово разбираешься, сдается мне.

– Я в последнее время часто ночами не сплю.

Бреннер уже видел, как и к самой Кларе полным ходом приближается сентиментальная полоса.

Но Клара вместо это вовсе не сентиментально:

– Ты чего хочешь‑то?

– Раньше, когда мы ругались, ты всегда так гордилась своей логикой.

– Знаешь, неудивительно по сравнению с тобой.

– Ты всегда говорила: музыка и логика – это одно и то же место в мозгу.

Клара не выдержала и рассмеялась.

– Мне кажется, теперь в исследовании мозга уже немножко подальше продвинулись. Да так и должно быть, если посмотреть на мою жизнь с точки зрения логичности развития.

– Как ты можешь утверждать обратное как раз теперь, когда мне нужна твоя логика, – прижал ее Бреннер.

– У меня такое впечатление, что тебе нужно просто с кем‑нибудь поговорить.

– А что, речь и логика тоже родственники в отношении мозга?

– Когда я тебя слышу, скорее нет! – рассмеялась Клара. – Ну, ладно, заходи как‑нибудь.