Анника попыталась представить мать шестнадцатилетней девушкой, потерявшей семью, изнасилованной, а потом обнаружившей, что беременна неизвестно от кого.

– Подумать только, что все эти годы ее жизнь в домике в прериях и встреча с Калебом казались мне всегда настоящей волшебной сказкой! О Господи! Бедная мама. – Анника подняла глаза на Кейса и, повинуясь внезапному порыву, взяла его за руку. – По крайней мере, ты действительно мой брат. Временами я думала, что они тебя просто усыновили.

Кейс привлек ее к себе и крепко обнял.

– Когда я все узнал, мне не захотелось посвящать тебя в это. Тебе тогда было всего четырнадцать лет, и мы решили, что ты слишком расстроишься. Мама, вполне понятно, не могла да и не хотела говорить о своем изнасиловании. Уверен, они и мне ничего бы не сказали, если бы я сам не вытянул этого из Калеба.

– Поэтому ты тогда и уехал из дома так внезапно? – Она стояла, все так же уткнувшись лицом ему в рубашку, и голос ее прозвучал глухо. Кейс кивнул.

– У меня вдруг появилось странное ощущение, что я себя совсем не знаю. Мне всегда стоило большого труда сдержать свой гнев. В Бостоне я постоянно сталкивался с проявлениями нетерпимости и, так как не умел молча сносить оскорбления, я научился отвечать на них с помощью кулаков. И когда я узнал про себя правду, меня неожиданно охватил страх, что я становлюсь похожим на того, кто меня породил.

Анника слегка отодвинулась и посмотрела ему в лицо.

– Нет, это просто невозможно. Не могу понять, как я могла так долго оставаться в блаженном неведении, не замечая того, что происходит вокруг!

– Ну, понять это не слишком трудно. Мама с Калебом старались оградить тебя от всех забот и тревог. С тобой постоянно находился кто-нибудь из них или Рут. А потом ты много лет жила в пансионе. В первый раз ты познакомилась с бостонским обществом в лице Ричарда, и до некоторой степени я даже рад, что он разоткровенничался и выложил все начистоту.

– Я так счастлива, что не вышла за него замуж.

Кейс улыбнулся.

– Я тоже. Полагаю, сейчас тебе ясно, почему я был так уверен, что мама поймет твое… положение. Даже если ты беременна, Анемек, они с Калебом никогда тебя не осудят. Как и я. Если хочешь, мы с Розой воспитаем твоего ребенка и, разумеется, Баттонз.

Анника отошла от брата и, обойдя стол, встала лицом к Кейсу.

– Неужели ты уже даже не сомневаешься в том, что Бак на мне не женится?

– Что он сказал тебе, когда вы с ним говорили наедине?

С трудом Анника сдержала внезапно подступившие к глазам слезы.

– Он сказал, что приехал лишь повидать Баттонз. Убедиться, что она здесь счастлива.

– Он лжет.

– Ты так думаешь? – воскликнула она с надеждой.

– Я знаю. После той трепки, что я ему задал, всякий на его месте тут же бы убрался из города, если бы тебя не любил. А когда мы сидели в тюрьме, он спросил меня, вышла ли ты замуж за Ричарда.

– В тюрьме?

Кейс криво усмехнулся и пожал плечами.

– Ты же знаешь Зака. Он посадил нас с Баком в одну камеру после нашей драки, решив, очевидно, таким образом немного повеселиться за наш счет. В общем, я уверен, Бак явился сюда, чтобы помешать тебе выйти замуж за Ричарда, и это дает мне основание предположить, что он сам хочет на тебе жениться.

Анника скрестила на груди руки.

– Он сказал, что не хочет, чтобы Баттонз жила со мной, если я выйду замуж за Ричарда.

– Разве ты не сказала ему, что расторгла помолвку?

– Сказала, как и то, что люблю его по-прежнему.