– Хочешь еще пирога? – попытался Бак переключить внимание Бейби на другое. Малышка покачала головой.

– Я заметила, ты сильно хромаешь, – проговорила Анника.

Он посмотрел на нее и, помедлив, сказал:

– Когда я устаю, нога начинает болеть. И вся эта сегодняшняя глупая езда кругами на одном месте явно не пошла ей на пользу. – Он сделал глоток и вновь поставил чашку с кофе на стол. – Если бы я не был уверен, что такого просто не может быть, то решил бы, Сторм ни черта не понимает в том деле, каким занимается.

– Для него все это еще внове.

– Да, конечно.

– Я рада, что ты остался помочь.

– Ничего не выйдет, Анника. Даже если Сторм будет каждый день терять по нескольку бизонов, а ты жарить цыплят и печь яблочные пироги.

– Ты даже не хочешь дать нам шанс?

– В ущерб тебе? Нет.

– Почему бы тебе не предоставить мне самой о себе беспокоиться?

Бак разгладил бороду, провел рукой по волосам и ссадил Баттонз с колен. Девочка тут же подбежала к Аннике и стала дергать ее за фартук. И дергала до тех пор, пока молодая женщина не посадила ее себе на колени.

– Мы едем домой?

– Нет. – Анника покачала головой. – Бак говорит, что мы с тобой должны остаться здесь.

– Нет! – Бейби замолотила ножками по краю стола.

Бросив беспомощный взгляд на Бака, Анника спустила девочку на пол, и та тут же побежала в гостиную.

– С ней будет все в порядке? – спросил Бак, провожая глазами племянницу.

– Там есть игрушки и детские книжки. Какое-то время она поиграет одна, у нее это хорошо получается. – Анника взяла в руки край скатерти и принялась сворачивать и разворачивать его, разглаживая сгибы ногтем. – Я не еду в Бостон.

– Ты передумаешь.

Губы Анники слегка изогнулись в улыбке. Она была уверена, что никогда не вернется домой. Слишком уж сильно она изменилась. Ее место было теперь здесь, и если не рядом с ним, то по крайней мере вблизи от него. И место его ребенка тоже было здесь. Она покачала головой.

– Полагаю, что нет.

– Что ты будешь здесь делать?

– А какое тебе до этого дело? – проговорила она, стараясь его рассердить. Все было лучше, чем его молчание.

Он с силой ударил обеими ладонями по столу, и от неожиданности она даже подскочила на стуле. Блюда зазвенели; стакан с водой опрокинулся, и его содержимое вылилось на скатерть.

– Большое, черт побери! Слишком большое, поскольку в противном случае я давно бы уехал отсюда. – Он прямо-таки сверлил ее глазами, весьма напоминавшими в этот момент голубые льдинки. – Я был вполне доволен своей жизнью, пока в ней не появилась ты. У меня была моя хижина, моя работа, я знал, кто я и чего хочу.

– Похоже, ты забыл, что искал жену и мать для Баттонз. Почему же теперь, когда ты ее нашел, ты от нее отказываешься?

– Я не могу ее себе позволить!

В негодовании Анника вскочила на ноги и отшвырнула в сторону стул. Опершись на стол, она наклонилась почти к самому лицу Бака, вынуждая его поднять на нее глаза.

– Я не хотела тебе ничего говорить, так как знала, как ты это воспримешь, но денег у меня столько, что хватит до конца моих дней. Забудь наконец о своем дурацком самолюбии и взгляни в лицо фактам. Это единственное, что от тебя требуется. Я способна содержать нас всех, пока ты будешь учиться на врача, если это то, чего ты хочешь. Или я могу отдать все свои деньги, до последнего пенни, брату, если это то, что требуется, чтобы ты почувствовал себя счастливым.