У меня остался месяц на то, чтобы найти деньги. Но где же я их найду? Я прижался затылком к стеклу с надписью «Не прислоняться». Значит, придется взять деньги у Ады. У меня заныли все зубы разом. Я стал почему-то думать о деталях, о том, как это будет происходить, где мы встретимся, какие я скажу ей слова, что скажет она. Зубы заныли еще сильнее.

Вот пропасть, надо было соглашаться! В прошлую встречу. Мне же предлагали. А теперь мне ее еще как-то найти надо! Это она всё про меня знает. А я про нее ни хрена. И как я это буду делать?

У меня заныли не только зубы, но все кости черепа. И мозг не выдержал этой ноющей, сверлящей боли – и выдал решение, как найти Аду. Абсолютно идиотское. Но я был готов делать всё что угодно, чтобы избавиться от этой ноющей боли. Если ты знаешь обо мне всё, Ада, значит, и номер телефона мой у тебя есть. Может, ты заглядываешь в мессенджер? Я достал телефон, поменял статус со стандартного на статус «Мама, дай миллион!» и сунул телефон в карман, будто он жег мне руки. На самом же деле руки у меня тряслись от волнения.

Мне, конечно, надо не миллион, а больше. Но, надеюсь, она уловит мой месседж.

* * *

К тому моменту, когда я добрался до дома, состояние мое превратилось… Я не знаю во что! Я себе напоминал абсолютно разболтанный, расшатанный механизм. Когда не понимаешь, что делать, не понимаешь, что с тобой происходит и кто ты вообще. Ни плана, ни ясности, вот вообще ни хрена. Хочется не то конституции, не то севрюжины с хреном, как говорил в таких ситуациях мой батя. Не то втащить кому-нибудь.

Больше всего хотелось, чтобы Леська вдруг оказалась рядом. Но она на работе. Я ей написал, что прилетел, она отреагировала на мое сообщение – поднятым большим пальцем. Ну да, у нее на работе иногда бывает так, что ей вообще не до телефона.

Большой мальчик. Справлюсь.

– Егор, здорова!

Я обернулся. Мне протягивал руку для пожатия Лесин сосед Михаил, тот самый, с приезда которого началась эта история. Что я там думал по поводу «втащить»?

– Привет, Михаил.

Мы пожали друг другу руки. Я, кажется, крепче, чем того требовали приличия.

– Ты к Леське, что ли? – Он кивнул на мой рюкзак, сумку с ноутом. – Так она на работе вроде.

– Я знаю. Я живу тут.

– О, съехались уже? – непонятно чему обрадовался Лесин сосед. – Меня две недели не было, а вы уже… Шустрые!

– Нет, я тоже в этом доме живу. – Я махнул рукой в сторону своего подъезда.

– А-а, соседи! – снова обрадовался Михаил. – Ну, и правильно. Зачем на стороне искать? Бабу Ягу не будем брать со стороны, вырастим в своем коллективе! – хохотнул он.

Про Бабу Ягу я не понял ни черта. Зато понял вдруг, что должен сделать. Вот прямо должен, вот прямо необходимо и вот прямо сейчас.

– Мих, разговор есть.

– Конечно, – тут же перестал ржать Лесин сосед. – Говори.

Я немного помолчал, подбирая слова. Михаил нахмурился.

– Если ты думаешь… Если хочешь что-то про Леську узнать… Так вот, сплетни – это бабское дело! – Он упёр руки в могучие бока. – Я про Леську слова дурного сказать не могу.

– Это хорошо. Не про Лесю разговор пойдет.

– А про кого?

Я вздохнул. Потёр челюсть, снял с плеча сумку с ноутбуком и положил ее на скамейку.

– Бить будешь – технику не задень. Она тут ни при чем.

– А зачем мне тебя бить? – удивился Михаил.