— Н-нет, голова просто болит, — Серго едва шевелил языком. И вдруг решился: — Ты знаешь, я «завязал».

— Что заложить собрался? — Аркадий был угрожающе вежлив.

— Что ты, что ты, — заискивающе пролепетал Сер-го. — Мы же друзья.

— Друзья-то друзья, но продашь — «кокну»! Кокну, как собаку! — Он рывком притянул к себе Серго, пристально взглянул в глаза. — Был в милиции?

— Был…

— Обо мне спрашивали?

— Н-нет…

— Меня ищут. Да еще неделю назад было одно маленькое дельце, часики «рыжие» взял.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Чтоб зарубил на носу. Живешь там же?

— Да.

— Ну, ладно, — Аркадий слегка похлопал Серго по плечу и растаял в людском потоке.

…Шавлакадзе еще долго бродил по улицам, несколько раз подходил к знакомому подъезду, останавливался у чугунного литого столба. Но в ушах стучало: «…Кокну! Кокну, как собаку!»

Домой Серго вернулся уже под вечер. Рассеянно повертелся по комнате. Потом переоделся, взял палитру придвинул холст, критически оглядел неоконченную работу: пляж, женщина с распущенными волосами, загорающая на солнце. Характерный поворот головы не оставлял сомнений — Людмила, как живая.

Увлеченный работой, он не услышал легкого стука. Скрипнула дверь. Обернулся только на женский голос.

Это была та самая, из Сумгаита.

«Ну и денек, — с тоской подумал Серго. — Придет Люда… Идиотская ситуация».

— Добрый вечер, «Рембрандт». Не забыли? — Лара в простеньком, застиранном платьице остановилась на пороге. — Дверь была не заперта, — извиняющимся тоном добавила она. — И я подумала…

— Добро пожаловать. — Серго протянул ей руку, невесело усмехнулся. — Ты сегодня очень кстати. И потом, я не спрашиваю, о чем ты подумала. Входи.

Девушка прошла в комнату, остановилась у мольберта.

— Фу, — сказала она.

— Что «фу»?

— Голая… Противно как-то.

— Ха… Разве женщины не загорают?

— Многое делают женщины, но не все хорошо… Противно! — упрямо повторила Лара.

— Это официальная критика?

— Да.

— Деточка, — протянул Серго покровительственно.

— Что папочка? Тоже мне, нашелся родственничек…

Серго уставился на нее.

— Для того, чтобы научиться говорить, человек тратит года. Чтобы научиться держать язык за зубами, надо прожить лет пятьдесят минимум. Так писал известный писатель Фейхтвангер. Слышала?

— Слышала, слышала. Да только все это чужое, из книг.

— Должен признаться, Лара, — ты представляешь потенциальную опасность…

Лара не ответила, устало опустилась на стул.

Серго бросил кисть в этюдник, подошел, обнял худенькие плечи. Почувствовал, как она вздрогнула, натянулась вся, словно струна. Торопливо разжал руки, сказал:

— Не бойся, девочка. У нас допускается только модная любовь. Как у Ремарка. Читала?

— Разве и на любовь мода есть?

— Ах, Лара, не терзай мою душу… Устраивайся. Я сейчас сделаю музыку. — Он включил магнитофон. — Ну, а музыка как, нравится?

— Да так себе. У нас в селе гармонисты есть… — она печально посмотрела в окно.