— Да нет. Просто параллели ищу, — соврала Клавдия.

— Вот же память у тебя! Я уже позабыл, а ты помнишь.

— Служба такая.

— А мы сейчас узнаем. — Малютов нажал кнопку селектора. — Люся, ну-ка напряги память, куда я отослал жалобу Севастьянова?

— Космонавта?

— Ты что там, совсем от Земли оторвалась?! — грозно прорычал Малютов. — Год назад пришло письмо от актера Севастьянова. Он жаловался на плохие жилищные условия.

— Так в район отослали.

— Кому?

— Сейчас посмотрю.

Зашуршали бумаги, секретарша замурлыкала что-то под нос.

— А, вот. Толкунову отослали.

— Толкунову? — не поверил Малютов. — Это что, его район?

— Кажется.

Это был вовсе не район Толкунова, Клавдия это хорошо знала.

— Да нет, — тут же сказал Малютов, — у Толкунова Кунцевский. А это… Где это?

— Кутузовский проспект, — подсказала Клавдия.

— Совсем другой район.

— Все верно, — сказал селектор. — Толкунов тогда там и работал.

— А-а.

— Ясно, — кивнула Клавдия.

— А второй вопрос?

— По поводу Сапожникова.

— И что?

— Мы же вас просили.

— Что просили?

— Не трогать его. Зачем вы…

— Вы меня просили? Ты что, Дежкина, как вы могли меня просить? Он арестован. Ты понимаешь это? У Калашниковой что — следственный изолятор? Ты хочешь, чтобы я таким образом разгрузил Бутырку? Может, и мне прикажешь какого-нибудь рецидивиста домой позвать?

— Владимир Иванович, мы опасаемся за его жизнь.

— То-то и оно! Там охрана, там за ним присмотрят. А дома у Калашниковой он вообще беззащитен.

— Ясно, — сказала Клавдия. — Дюков в тюрьме был под охраной.

— Дюков был в общей камере. А Сапожникова мы отправили в лазарет, в одиночку.

Ага, он считает, что отправили.

— Ну, как скажете, — быстренько скомкала разговор Клавдия. — У меня все.

Она повернулась к двери, но Малютов ее остановил:

— Погоди, Дежкина, я что-то не понял. Вы Сапожникова отдали? Или не отдали?

Клавдия врать не умела.

Малютов так грохнул по столу, что космические чудеса посыпались на пол.

— Да вы с ума посходили, дорогие мои! Я уже ничего не понимаю! Из дома тюрьму устроили! Да вы знаете, что за это бывает? По поводу служебного соответствия тебя давно не беспокоили?

— Меня — никогда, — сказала Клавдия. — Извините, мне пора.

Малютов хотел еще что-то сказать, но Клавдия захлопнула за собой дверь. Нет, так победно, как у Ирины, не получилось. Получилось скорее бегство. Но и топтать себя она не позволила.

Значит, Толкунов.

— Ну что?

Ирина уже вернулась.

— Ничего хорошего. Сапожникова отдать.

— Эх, меня там не было, — пожалела Ирина. — Я бы фиг ему отдала.

— Нет, Ириша, он прав. Это уже ни в какие рамки.

— А людей резать неизвестно чем, это в какие рамки? Нет, я этого так не оставлю. А что с Севастьяновым?

Клавдия пересказала весь разговор.

— Значит, Толкунов? — сказала Ирина. — Ну, мы это скоро узнаем точно.