— Попробуйте на межперсональных частотах, — скомандовал он МВМ.

Снова никакого ответа. Он попробовал кричать через шлемовый усилитель, и голос его перекрыл все окружавшие звуки. Снова ничего.

Он проявил на визоре карту станции. Он, оказывается, стоял рядом с центром связи, который весь зарос. Длинные тонкие лианы зеленого стекла покрывали искривленную крышу и стены. Тонкие отростки из пучков и красных

«колосьев» проникали внутрь разрушенных стен. Дверь была заперта и запечатана изнутри. Он мог легко взломать ее с помощью комплекта, но, решив, по возможности, ничего не нарушать, предпочел найти другой выход.

Их было несколько, и они не были созданы строителями станции. С солнечной стороны здания, где заросли были самыми густыми, он увидел, что красные

«колосья» массивными зелеными отростками пробились сквозь стену, образовав достаточно большую дыру. Он прополз через нее. Там он увидел, как глубоко красные «колосья» проросли сквозь пластик, используя свои гибкие остья-отростки, создававшие трещины. Они были похожи на взбесившиеся ванадатовые кристаллы. В одном месте целая секция стены была обращена в груду пластиковой пены. Он запустил туда свою руку, а когда вынул ее, образовавшееся отверстие кишело черными мелкими тварями, пожиравшими пластик.

Призмы.

— Я думал, — проворчал он, — что здания во ВМ проектируются полностью непроницаемыми для животных и насекомых.

— В нормальности так и есть, — ответил комплект, — но этот мир не нормален. Такие формы жизни не имеют прецедента среди открытий

Содружества. Уникальная экология требует уникальных контрмер.

— К которым люди здесь оказались не готовы. Это очевидно. — Эван повернулся и снова поглядел на дыру в стене. — Как это получилось?

Из-под его правой руки появился зонд, достиг пластиковых руин, сделал короткое вдувание и вернулся на место. Несколько минут работала встроенная лаборатория. Ответы появились на экране его визора в виде сложных молекулярных формул, продолжавших дробиться, пока он смотрел на них.

— Полицианоакрилаты жесткие, но очень поддающиеся искажению. В большинстве случаев калия недостает. Когда мелкие твари извлекают это, остальная часть стены обращается в хлам.

— Почему калий?

— Кто знает? — ответил комплект. — Может быть, они потребляют его, чтобы увеличить внутреннюю теплопроводность?

— Может быть. — Он осмотрелся. — И все же, что случилось с сотрудниками?

Троих из них он нашел через несколько минут в следующей комнате, где была установлена принимающая и передающая аппаратура.

Как и внешняя дверь, эта тоже была запечатана изнутри. Но через эту как-то проникли. Печать было сломана. Один человек лежал около передатчика глубокой космической связи. Может быть, он пытался послать последнюю, отчаянную весть. О деталях можно было лишь догадываться, ибо он был так же мертв, как и его компаньоны.

С трудом можно было понять, что это был мужчина. Плоть была сохранена, но кости съедены изнутри. Снова голод на калий, да и на кальций. Тело было не в лучшем состоянии. Хорошо, что его комплект способен очищать воздух. При всех кремниевых формах, здесь, очевидно, существовали обычные бактерии гниения.

Сигнальное устройство человека сохранилось. Пульсирующий свет, исходивший из маленького устройства на правом запястье, был бледным и слабым, указывая, что сигнальное устройство какое-то время было активным.

Принцип этих устройств был простым: при любой угрозе или серьезной травме владельца, прибор автоматически начинал посылать сильные сигналы о помощи.

Все, кто работал в новых мирах или в них путешествовал, должны были иметь при себе такие приборы.