Но ни один из них не был использован владельцами. Они погибли прежде.

Он снова посмотрел на двоих погибших, лежавших на кроватях совсем рядом с защитными костюмами, которые могли бы их спасти. Что за нападение было столь быстрым? Или они пали жертвой беспечности? Снова он нервозно оглядывался на темные углы. Это ведь были очень тренированные люди, прекрасно обеспеченные. Ничто, даже такой чуждый мир, как Призма, не должно бы так быстро застать их врасплох. А ведь все они были убиты, прежде чем смогли даже одеть спасательные костюмы.

Неожиданно ему стало все равно, захотелось только поскорее починить коммуникатор дальней связи и убраться отсюда к черту. Это было совершено новое ощущение, и неприятное.

— Успокойтесь, сэр. Расслабьтесь. Опасности нет. Я — не стандартный спасательный костюм, а МВМ, и все держу под контролем.

Эван замедлил дыхание и попил фруктового сока из диспенсера в шлеме.

— Сожалею. Меня не так легко вывести из равновесия. — Он отпил еще сока и в последний раз оглядел комнату. — Пойдемте в административный корпус и в архив. У нас еще есть работа.

Остаток этого дня и часть следующего он провел, изучая пленки с записями, касавшимися местной жизни, что, однако, не приблизило его к пониманию, почему двадцать четыре тренированных разведчика были взяты врасплох и погибли, даже не одев спасательных костюмов. Они не были разорваны на куски какими-то мощными хищниками, не были уничтожены изнутри паразитами или эпидемией. Кроме двоих, застреленных иглами, причины их смерти были еще не вполне ясны.

Он работал не в тишине. Лес вокруг станции, да и она сама, были наполнены голосами и криками каких-то существ, большей частью невидимых.

Иногда среди силикатных раздавался и чей-то рев, но ничто не появлялось, чтобы напасть на него. Впрочем, он не испытывал судьбу и спал в МВМ.

Записи содержали много информации, бесценной для компании. Они компактно разместились в хранилище внутри МВМ, ожидая демонстрации в компании. Ирония была в том, что эту информацию нельзя использовать, пока он не найдет объяснение катастрофе, опустошившей станцию. Но здесь, в длинных отчетах и диссертациях, написанных сотрудниками, он не находил ничего, намекавшего на грозившую им катастрофу. Ведь должно же было существовать что-то, способное на такой быстрый и сокрушительный удар.

Оставалась какая-то тайна.

Он обнаружил двадцать четыре спальных места, но только двадцать спасательных костюмов. Судя по пленкам, на станции было двадцать четыре члена персонала. Он похоронил останки двадцати человек. Теперь надо обнаружить остальных четырех. Конечно, сначала можно поработать со связью, но даже в такой тревоге, как сейчас, он, кажется, скорее умрет, чем не закончит работу.

— Они должны быть где-то в окрестностях, — сказал он МВМ. — Беда в том, что у некоторых погибших вышли из строя сигнальные приборы.

— Я включу сенситив.

Эван немного подождал, пока комплект подключит высокоинтенсивный сканер. В известном диапазоне он зафиксирует даже самые слабые эманации.

— Наблюдательная башня.

Это было единственное место, которое Эван еще не осмотрел, не надеясь там кого-то найти. Лифт там был сломан, приборы управления съедены какими-то мелкими не то растениями, не то животными. Но четыре металлические конструкции, поддерживавшие этажи сооружения, были целы, хотя по краям появились белые пузырьки, как он уже знал — прелюдия к потреблению.

Он подошел с левой стороны и начал взбираться.