— А ты уверена, Ли? Точно уверена? Потому что если у нас есть хоть какой-то шанс…

— Уверена, — печально проговорила она. — Если Ник выживет и я буду ему по-прежнему нужна, то буду принадлежать ему.

Доусон помолчал, потом заговорил:

— Если этот негодяй будет с тобой плохо обращаться, если он когда-нибудь солжет, обманет или причинит тебе боль, я забуду о своей отставке и убью его.

Жесткость, прозвучавшая в голосе Доусона, поразила ее, но гораздо меньше, чем то, о чем он невольно сообщил.

— Отставка?

Он почесал переносицу. Без очков ее бывший жених казался бледным и похожим на мальчишку.

— Я завязываю со своей работой, — сказал он. — Хватит. Я столько всего натворил, особенно по отношению к тебе, что самому тошно.

— Но, Доусон…

— Дело гораздо хуже, чем ты думаешь, Ли. Когда я узнал, что Пола — убийца, только тогда я увидел, до чего докатился. Я бы всем пожертвовал, чтобы выиграть дело против Монтеры. И так и сделал. Я пожертвовал тобой. — Он помолчал. — Я люблю тебя, — наконец выговорил Доусон. От переполнявших эмоций его голос сел. — До этого момента я даже не знал, насколько сильно.

Аи не знала, что сказать. Ей хотелось остановить его, но ему явно нужно было выговориться.

— Прости меня, Доусон…

— Не надо. Я все это заслужил, вел себя как последний мерзавец. Я растоптал все — наши отношения, судебный процесс. В какой-то момент я даже следил за Полой Купер, — признался он, — но не потому, что подозревал ее в убийстве. Меня беспокоила исходившая от нее угроза, ведь Дженифер могла ей что-то рассказать. Пола была убийцей, а мне это даже и в голову не пришло.

— Дженифер Тейрин?

Ли вспомнила замечание Полы про отношения Доусона с той моделью.

Он колебался, не зная, продолжать или нет.

— Узнай уж все, — наконец сказал он. — Я покривлю душой, если скажу, что случившееся лежало тяжким грузом на моей совести все эти двадцать лет. Нет. Тогда я думал, что поступаю правильно. Теперь я знаю, что ошибался. Черт, я вообще ничего не знаю!

— Двадцать лет назад? Ты говоришь о суде над Ником?

— Да. — Доусон надел очки. — Я только начинал работу в офисе прокурора, когда поступило дело Монтеры, его обвиняли в убийстве и изнасиловании. Мне поручили побеседовать с Дженифер Тейрин, которая оказалась паршивой овцой в семье с большими связями. Тейрины дружили с окружным прокурором, и пока я с ней разговаривал, пришло сообщение, что если она расскажет в суде всю правду, то банда с ней поквитается.

Ли захотела убедиться, что все поняла правильно.

— Ты говоришь о ее показаниях, что она была с Ником, когда их застал главарь банды, и тогда он напал на Ника?

— Совершенно верно. Она собиралась сказать, что Монтера убил главаря в целях самозащиты, но я дал ей ясно понять, что произойдет, если она это сделает. Я объяснил, что банда будет считать ее ответственной за смерть своего главаря, потому что это она обманула его с Ником и спровоцировала нападение. Она знала, на что способны эти люди. Она сама была свидетелем разных жестокостей и на суде рассказала совершенно другую историю.

— И все ей поверили?

— Все, кроме, конечно, Монтеры, но его, еще одного подонка из баррио, никто не слушал. Мы предотвратили репрессии банды в отношении ни в чем не повинной семьи, которая — какое совпадение — имела высокопоставленных друзей. Я поступил правильно, по крайней мере это свидетельствует о том, каким я был рациональным. Я продолжал поддерживать связь с Дженифер, время от времени помогал ей деньгами… в ответ на ее молчание.