— Какое?

— Создать газету. Нашу, большевистскую газету. И стать ее редактором.

— Ого! — рассмеялся Михайлов и тут же серьезно сказал: — Я уже думал над этим, Александр. Нам надо иметь газету. И если мы с тобой вдвоем будем ее редактировать, то, полагаю, дело у нас пойдет. Кстати, ответим этим буржуазным прихвостням на всю их омерзительную стряпню.

Он взял двумя пальцами листок «Минского голоса» и швырнул в корзину, стоявшую под столом.

Крылов, до этого молчавший, вдруг обратился к Мясникову:

— Александр Федорович, наши милиционеры хотят выступить с письменным протестом против гнусной клеветы в адрес милиции и Михаила Александровича. Что им посоветовать?

— Я считаю, было бы недемократично мешать людям свободно высказывать их мнение.

— Ладно, товарищи, — решительно сказал Михайлов, — давайте лучше прикинем, с чем я поеду на Всероссийский съезд крестьянских депутатов.

Все уселись вокруг стола, но тут дежурный доложил, что в штаб пришла большая группа людей, требуют начальника.

Михайлов озабоченно посмотрел на Мясникова. У обоих, должно быть, мелькнула одинаковая мысль: возможно, люди недовольны какими-либо действиями.

— Вы посидите, а я выясню, в чем дело, — сказал Михайлов, направляясь к двери. Все, не сговариваясь, последовали за ним. Но беспокойство оказалось напрасным. Милиционер на вокзале задержал на месте преступления вора, укравшего у одного из пассажиров котомку с вещами. Вор и его двое дружков стали сопротивляться. Тогда пассажиры вступились за милиционера и даже помогли ему доставить жуликов в милицию. Пассажиры — а их было человек сорок — шумели, требуя, чтобы воры были наказаны самым суровым образом. «В каталажку их! А еще лучше — к стенке без суда и следствия!» — кричал средних лет мужчина в солдатской шинели. «Пиявки на теле народа. Люди мучаются от голодухи, разруха кругом, а они последнее отбирают!» — возмущался другой.

— Тише, тише, граждане! — поднял руку Михайлов. — В том, что в стране разруха и голод, эти люди, конечно, не повинны. Посмотрите, деревни хиреют без мужиков, в городах беспризорщина, на фронте гибнут тысячи наших солдат. И во имя чего? Во имя толстого кошелька богатых, которые хотят за счет русского народа, за счет его крови и тысяч жизней «сдержать слово» перед богачами Франции и Англии. Вот они настоящие виновники всех наших бед! Что же касается задержанных вами воров, то я вас заверяю, граждане: они ответят по всей строгости закона. Вам же всем большое спасибо за помощь!

Толпа поутихла, послышались смущенные голоса: «Чего уж там!», «Сами понимаем, что одному с троими не справиться».

Михайлов вышел проводить добровольных помощников, а когда вернулся в дежурное помещение, узнал, что в кабинете его ждет Алимов: для того с некоторых пор существовал только черный ход.

Мясников спросил:

— Милиция не возражает против моего присутствия?

— Милиция не боится гласности, — тоже шуткой ответил Михайлов.

Вчетвером поднялись наверх. Алимов встал им навстречу. Мясников первым протянул ему руку:

— Ну, рассказывай, Роман, кого ты успел с дружками обворовать, ограбить?

— Ох, доведет меня Михаил Александрович со своим заданием до греха, — засмеялся Алимов. Но тут же лицо его стало серьезным, и он деловито начал докладывать: — Обстановка сейчас такова: с цыганами я сошелся близко. Уверен, что они мне доверяют полностью. Сашка откровенно рассказывает все, что знает о Венчикове. — Специально для Мясникова повторил: — Венчиков, как выяснилось, — бывший офицер жандармерии, длительное время работал в охранке. Сашка не раз помогал ему выявлять революционеров, чем, будь он неладен, очень гордится.