|
- Извольте, - улыбнулся в свою очередь Гелен. - Эмоции человека - это врожденное, логика - благоприобретаемое. Когда две эти ипостаси соединены воедино, начинается р а б о т а, обреченная на удачу. А мы последние годы живем словно бы разрубленные надвое: эмоции говорят нам одно, а логика - то есть обязанность подчиняться указаниям и выполнять приказы - уводит совсем в другую сторону. Согласны? - Безусловно. - Вот видите... Вы - как избыточный немец - безуспешно норовите совместить несовместимости и впадаете в алогизм, который чреват горем... - Во-первых, я баварец, а не немец. Во-вторых, я далеко не всегда разрубаю нашу нынешнюю нелогичную логику с эмоциями, поэтому, видимо, и жив пока что. Но я до сих пор не понял, отчего вы завернули про "избыточного немца"? - Потому что вы норовите навязать себя, свою манеру мышления собеседнику... Не спорьте, я тоже не до конца чистый немец - примесь пруссака не может не давать себя знать... Вы мыслите прямолинейно: раз группенфюрер или генерал, - значит, в глазах врагов ты полнейший злодей, а лейтенант - всего лишь полусукин сын. Так? - Так. - Вам, конечно же, горше, чем мне. Вас ненавидят и на Востоке и на Западе. Что же касается меня, то яростная ненависть Кремля в определенной мере компенсируется алчным интересом к моему делу финансовых еврейчиков на Западе, особенно в Америке. - Вот теперь я все понял, - вздохнул Мюллер. - Это вы к тому, что вам, генералу, еще можно как-то продаться, а такую старую потаскуху, как меня, папу-Мюллера, - пусть даже я переделаюсь в лейтенанта, - поставят к стенке и русские, и американцы? - Нет, вы никакой не баварец, вы немец, стопроцентный немец, и ваши предки наверняка родились в Бранденбурге или Ганновере, мне жаль вас. Мы с вами, именно мы, группенфюрер, представляем собою не что-нибудь, но п а м я т ь рейха. Моя память обращена против Кремля, ваша - как против Кремля, так и против Даунинг-стрит, Белого дома и Елисейского дворца, - нас грешно стрелять. - Нет. - Мюллер покачал головой. - Нет, генерал. Вы спутали меня с Шелленбергом. Но мыслили вы именно в том направлении, которое и привело меня к вам... Гудериан отказался передать нам копию вашей "Красной библии". Почему? - Гудериан лишь подписал отказ, группенфюрер. Отказал я. Он знал, что делал, отказывая гестапо в просьбе прислать экземпляр "Красной библии". В этой книге были напечатаны досье на советских политических деятелей, генералов, конструкторов, министров - словом, на всех тех, кто являл собою костяк власти; это досье Гелен собирал, используя данные агентуры, внедренной в Россию, перехваты телефонных переговоров и опросы пленных (он провел два месяца с Власовым, беседуя с ним и его ближайшим окружением, перепроверяя то, что было уже заложено в "библию", и добавляя новое, что принес с собою изменник). |
