Все это мы заметили пока неторопливо шли по мощенной булыжником дорожке ко входу в дом.

Мисс Косби заметила нас издалека и поэтому распахнула дверь, едва мы приблизились.

— Ах, мистер Понс! — воскликнула она. — Я так рада видеть вас здесь. Я боялась наступления ночи.

— Заранее бояться, мисс Косби, всегда бывает страшнее, чем когда все происходит на самом деле.

— Могу ли я провести вас в ваши комнаты?

— Для этого еще слишком рано, благодарю вас, — ответил Понс. — Мне бы хотелось увидеть ту из них, в которой ваш брат получил эту странную посылку в день своего припадка.

Не говоря ни слова, мисс Косби повернулась и повела нас по коридору в библиотеку, вся внешняя стена которой от пола до потолка была уставлена книжными полками, загроможденными книгами всякого вида и описания, хотя беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить, что покойный брат нашей клиентки отдавал предпочтение собраниям сочинений.

Мисс Косби указала на мягкое кресло возле столика времен королевы Анны с настольной лампой на нем.

— Это случилось как раз здесь, мистер Понс.

— Кресло, насколько я понимаю, не трогали?

— Да, мистер Понс.

— А конуры находились в той стороне от дома? — Понс жестом показал в сторону внешней стены.

— Да, но там никто не жил, кроме Скотти, когда Дэвид вернулся из Индокитая. Первым делом он переселил Скотти, сломал конуры и разбил свой розарий. Уж и не знаю, кто теперь будет ухаживать за ним, после того как брата не стало, наверное, придется мне.

Понс рассеянно кивнул. Посмотрев на кресло, он обратился к полкам и неторопливо подошел к ним.

— Похоже, ваш брат был большим любителем наших классиков.

— О да, мистер Понс. Некоторые из этих собраний — те, которые постарше, конечно, — принадлежали еще нашим родителям. Отец тоже был заядлым книгочеем.

— Гарди, — размышлял вслух Понс. — Полное собрание. Похвально, в самом деле, похвально! И Конрад! Какой другой писатель в наше время сумел так превосходно изобразить море? Разве что Уильям Ходжсон, знавший толк в его ужасах. А вот и Диккенс, Скотт, Теккерей, Дюма — их следовало ожидать в таком месте.

Он неторопливо прошелся вдоль полок, рассматривая корешки фолиантов. Время от времени он останавливался, брал книгу и открывал ее, ограничиваясь коротким комментарием, а наша клиентка все бросала на него удивленные взгляды или же искала у меня подтверждения того, что Понс действительно занят своим делом.

— Кто равен Диккенсу в умении создавать запоминающиеся характеры? — вопрошал он. — И кто так любит сельскую Англию, как Гарди? Впрочем, он знал темные стороны характера своих соотечественников. Сэр Вальтер в настоящее время не популярен, однако я надеюсь, что колесо вкуса повернется еще раз.

Наконец он выбрал какую-то книгу и повернулся к нашей клиентке.

— А теперь, мисс Косби, если вы не возражаете, пройдем к нашей комнате.

Наша клиентка привела нас в просторную комнату на верхнем этаже. Заверив, что обед последует без промедления, она оставила нас вдвоем, предоставив возможность обсудить пришедшие мысли.

— Вот уж не знал, что вы любите Скотта, — не удержался я.

— Ах, Паркер, сэр Вальтер относится к числу самых поучительных литераторов. По нему можно изучать нашу историю. Он был самым дотошный из писателей. Взгляните на этот роман — здесь десяток страниц в конце отведен его комментарию к тексту, дающему историческую основу повести Елизаветы и Лестера.

Понс уселся в мягкое кресло, на время отложив книжку, чтобы просмотреть две газеты, оставленные для него мисс Косби.