|
И стал доказывать, что восстановление машины обойдется чуть ли не в две тысячи рублей. Полекутин здорово разбирался в технике. – Почему ты молчал на собрании? – спросил я. – Тогда я не знал, в каком она состоянии. – Ага! А ведь я предлагал сначала осмотреть. – Я не помню, что ты предлагал! – ответил Полекутин. – У тебя вообще не поймешь, что ты предлагаешь. А эту лайбу нужно отправить на свалку. – Хорошо, – дипломатично сказал я, – раз уж мы ее осмотрели, давайте составим дефектную ведомость. В дефектной ведомости нам пришлось писать всего два слова: «в ремонт» и «отсутствует». Двигатель – в ремонт, аккумулятор – отсутствует, коробка передач – в ремонт, динамо – отсутствует. И все в таком духе. Мы кончили составлять дефектную ведомость. Появились Игорь и Вадим. В руках у Игоря была его знаменитая папка. В руках у Вадима ничего не было. – Привет! – сказал Игорь. – Чем занимаемся? Я объяснил ему, чем мы занимаемся. – Прекрасно! Игорь сел на подножку, вынул из папки чистый лист бумаги, из кармана вечную ручку и начал что-то писать. – Что ты пишешь? – спросили мы. Он ничего не ответил и продолжал писать. Потом прочитал написанное, сначала про себя, затем вслух: – «Поручается товарищам Полекутину, Крашенинникову, Шмакову, Гринько и Таранову составить дефектную ведомость и представить ее в штаб». Мы молчали: не знали, как на это реагировать. Только Вадим сказал: – По этой ведомости я все моментально достану. Игорь мечтательно посмотрел на Вадима и дописал: «Помощнику по снабжению Вадиму Беляеву – обеспечить запасными частями». – Теперь не подкопаешься, документация в порядке, – сказал Игорь, щуря глаза с таким видом, будто эту писанину он ведет только для того, чтобы заткнуть рот каким-то там бюрократам. Мы понимали, что Игорь сам законченный бюрократ. * 6 Мы пошли домой вчетвером: я, Шмаков, Игорь и Вадим. Мы живем на одной улице. Я со Шмаковым в одном доме, Игорь с Вадимом в соседнем. Во дворе мы увидели малышей, игравших в футбол, и включились в игру. Решили доставить малышам удовольствие: им не может не польстить, что мы с ними играем. Вадим – толстяк, носился как угорелый, толкался, «ковался» и бил мимо ворот. Шмаков, наоборот, стоял на одном месте и ждал, когда к нему прилетит мяч. А когда мяч прилетал к нему, выбивал его на соседний двор. Игорь играл на эффект. Хотел, чтобы все видели, как здорово он забивает голы. Требовал, чтобы ему пасовали. Если не забивал гол, говорил, что ему дали плохой пас. Сам он никому не пасовал. Мы погоняли мяч минут пятнадцать. Потом надоело. Тем более, что малыши расхныкались. Заскулили, что мы не даем им бить по мячу. Одного, самого задиристого, мы слегка, по-отечески, проучили, чтобы с малолетства не привыкал склочничать. Но мяч им отдали. Бог с ними, пусть и они поиграют... Мы уселись вокруг вкопанного в землю стола. |
