Кто-то скажет, что я халявщик, и по-своему будет прав. Только покажите мне того человека, который никогда в своей жизни не мечтал о волшебной палочке или пойманной в проруби щуке, исполняющей желания. Уверен, что о той же скатерти-самобранке многие задумывались и не раз.

Кстати, пусть назвавшие меня халявщиком, заберут у меня дар и вернут в тот мир, где осталась моя жизнь и мои друзья. Не раздумывая обменяю свою магию на возможность вернуться в двадцать первый век. Только, чтобы всё по-честному — вы забираете мой дар, возвращаете меня обратно, а сами на моё место, оставив свою сытую устроенную жизнь, всех своих знакомых, родных и любимых в будущем. Есть желающие? Если что, то я готов, как те пионеры, которых здесь полным — полно.

— Как тебе на новом месте? — улыбнулся я изображению Борисыча на экране ноутбука, — Привыкаешь потихоньку?

— К чему тут больно привыкать-то? — пожал тот в ответ плечами, — Люди как люди. Говорят по нашему. Всего в достатке, были б деньги. Хочешь жить лучше? Не ленись, думай, работай да крутись. Если отбросить твою магию, то здесь возможностей в разы больше, чем в Союзе. Здесь, я так понимаю, многое упирается в наличие денег, а там желательно иметь связи и блат, либо партбилет в кармане. А лучше и то и другое.

Не так уж Борисыч и далек от истины. Крутись да думай. Ну, а надумает он что-то серьёзное, с деньгами я ему помогу. Нет, не с теми, с каких сейчас оплачивают квартплату, списывая автоматом деньги со счёта. Есть у меня в одном крупном банке заначка.

В год смерти папы разразился очередной обвал рубля, и курс доллара пополз вверх. Я на тот момент имел приличную сумму от продажи отцовского автопарка. С помощью одноклассника, работающего в банке, эти деньги в течение нескольких дней не единожды превращались то в доллары, то в рубли, то в евро. Вышел я из той истории с жирным плюсом и крупным, по моим меркам, валютным вкладом с возможностью снятия процентов. Вклад ежегодно пролонгировался, а проценты переводились и зачислялись на мою дебетовую карту, выпущенную в другом банке. Можно было, конечно, попробовать было на деньги отца раскрутить своё имя, но это та ещё лотерея, да и сумма, мягко говоря, ничтожная для хорошей рекламной кампании.

— Как здесь обычно происходит увольнение? — увёл я разговор несколько в другую плоскость.

— Как и везде, наверное, — в очередной раз пожал Борисыч плечами, — пишешь заявление за два месяц вперёд, и свободен. Что-то по душе себе нашёл? Если б знал, что нас местами поменяют, я бы заявление на отпуск с последующим увольнением написал. В таких случаях отработка обычно не нужна.

— Не решил ещё до конца, чем займусь, но за баранку самосвала не сяду, — ответил я, — Не подумай, что я белоручка, но и крутить руль всю жизнь у меня никакого желания нет. А что будет, если я на работу забью? По статье уволят?

— Сначала мозг вынесут, пытаясь перевоспитать, а потом, может, и уволят. Только я не помню, чтобы у нас кому-то статью в трудовой книжке рисовали, обычно по собственному заявлению увольняют. Кому из начальства охота выслушивать, что коллектив не справился с прогульщиком.

— И как быть? После отпуска отрабатывать? Так я даже номер твоей машины не знаю, не говоря о том, что понятия не имею в какую сторону на ней рулить.

— В твоём случае нужно купить бутылку коньяка и подойти с ней к завгару. У него моё заявление без даты лежит, за коньяк он сам всё сделает.

— Это, за какие такие грехи ты заявление без даты писал? — пробрало меня любопытство.

— Да есть в гараже один шустрик. Всё пытается карьеру выстроить по партийной линии. Я ему в ответ на очередную инициативу морду слегка отрихтовал, так он жаловаться побежал.