Вокруг поляны возвышался лес, густой и странный, состоящий из огромных деревьев-великанов, кроны которых почти заслоняли небо. Этот лес показался человечку знакомым – словно он его уже где-то видел. Лёшик призадумался и понял: на картине Жиролы. Если посмотреть на изображение в зеркало, то можно увидеть чудесную светлую рощу. «Заколдованный лес, ведьма сделала его мёртвым!» – догадался Лёшиков. Однако ощущение опасности всё не покидало его, и человечек понял его источник. Вокруг было абсолютно тихо! До друзей не доносилось никаких звуков. Если присмотреться, то можно заметить, как еле заметно колышутся деревья, но скрипа веток не слышно. Не ощущается дуновение ветерка, не шумит трава, и в небе человечек не заметил ни единой птицы.

– Так и кажется, будто мы находимся под стеклянным колпаком, – сказал Лёшик, и звери испуганно огляделись.

– А если это ловушка? – пропищала Банечка. – Я помню, как попалась под стеклянный стакан. Это было очень страшно!

– Страшно… рашно… но… о…. – донеслось со всех сторон.

– Гав! – тявкнул Жек и вдруг услышал собственное эхо, повторившее несколько раз: – Гав… гав… аф… а…

– Вы слышали? – воскликнул щенок, и тут же услышал свой голос где-то вдали: – Вы слышали?.. Вы слышали?..

Такой поворот дел совсем выбил бедную Банечку из колеи, и она, прижавшись всем телом к Жеку, испуганно всхлипнула.

Жек, задрав голову, втянул в нос воздуха, стараясь уловить незнакомый запах, но и запахов тоже не было.

– Как-то нехорошо здесь, – сказал щенок, – будто рядом что-то злое и нехорошее.

– Ты прав, – согласился Лёшиков. – Не расходитесь. Главное – как следует осмотреться.

Маленького человечка терзали странные чувства. Ему отчего-то казалось, что он знает эту землю; что-то знакомое и родное было разлито в воздухе, но при этом тёплые ощущения перебивались предчувствиями опасности и горя.

– Так куда мы пойдём? – Карлуша тронула Лёшикова за плечо когтистой лапой. – Мы же не будем вечно сидеть на этой поляне…

– Не знаю, – пожал плечами Лёшик. – У меня почему-то такое ощущение, что здесь всё ненастоящее. Как бы это выяснить?

– А что тут думать? Пусть вон Карлуша слетает и определит, куда мы попали… – предложил Мурзик, и человечек его тут же похвалил:

– Правильно! И как же это я сразу не догадался?!

– Ну вот, а ещё хотели меня не брать, – хрипло прокаркала ворона и полетела ввысь.

Остальные, задрав головы, внимательно следили за птицей.

– Карлуша, что ты видишь? – не сдержавшись, крикнул Лёшиков, и тут же эхом отозвалось: – Карлуша, что ты видишь? Что видишь? Видишь?

– Лес густой, страшный! – кричала ворона сверху, перекрикивая собственное эхо. – Такое ощущение, что он не заканчивается. Больше ни одной поляны… Ах, вон там, где-то вдалеке гора, кажется, или замок, не пойму.

– Замок? – удивился Мурзик.

– Сейчас поднимусь ещё выше, – выкрикнула птица и отчаянно замахала крыльями.

«Бум!» – раздался грохот. В это же время Карлуша вскрикнула и полетела вниз.

– Что случилось? – воскликнул Лёшик.

– Что с тобой? – испуганно спросили звери ворону, которая, охая и ахая, приземлилась около них и принялась усиленно потирать затылок.

– Там… там стена, – придя в себя, ответила Карлуша.