— Да благословит вас Господь за это приятное известие, господин Иоган! Скоро мы придем?

— По извилинам, которые должны делать, мы придем не прежде, как через двадцать минут.

— Так долго?

— По крайней мере, Людвиг; вы не привыкли к ночным путешествиям и не можете в точности рассчитывать расстояние.

— Это может быть. А знаете ли вы, который час? Старый горец поднял голову и внимательно посмотрел на звезды.

— Десять часов, — сказал он через минуту.

— Вы думаете?

— Я это знаю наверно, — ответил старик улыбаясь, — звезды не обманывают; сам Господь управляет их путем.

В эту минуту, как бы в подтверждение его слов, невидимые часы медленно пробили десять раз.

Звук, хотя довольно отдаленный, достиг однако ясно слуха молодой женщины.

— Ошибся я? — спросил старик, улыбаясь.

— Нет, — ответила графиня, — это я напрасно сомневалась в вас.

Они молча продолжали путь около четверти часа; свет делался все ярче и быстро приближался.

Среди ущелья, окруженного деревьями, смутно начинала виднеться мрачная масса.

Молодая женщина тихо дотронулась до руки своего проводника.

— Остановитесь на минуту, — сказала она.

— Для чего? Мы находимся только в нескольких шагах от дома, куда вы просили меня проводить вас.

— Именно поэтому-то, господин Иоган, остановитесь и позвольте действовать мне.

— Как вам угодно.

— Станьте здесь возле меня за этой скалой.

— Для чего?

— Для того, что нас не должны видеть из дома, прежде чем я удостоверюсь, что нам нечего бояться.

— Как вы сделаете это?

— Это мое дело, господин Иоган.

— Правда.

Старик послушно опустил голову и стал на то место, которое указала ему молодая женщина.

Графиня бросила вокруг себя проницательный взгляд, потом поднесла к губам серебряный свисток, который вынула из кармана жилета, и так искусно крикнула по-совиному, что старый горец, не будучи предупрежден, поднял голову и машинально искал глазами птицу, которая пропела.

Почти тотчас такой же крик ответил, на близком расстоянии послышался шум шагов, и явился человек.

Человека этого Иоган Шинер сейчас узнал; это был один из провожатых графини.

— Это вы, Карл? — сказала молодая женщина.

— Да, господин Людвиг, — ответил молодой человек, подходя.

— Все идет хорошо?

Карл Брюнер не решался отвечать.

— Вы можете говорить при господине Иогане, — с живостью сказала графиня, — разве вы не узнали нашего хозяина?

— Как не узнать! Но ему лучше не знать, того что будет происходить. Господин Иоган по своим летам, а главное по своим религиозным правилам, не должен быть посвящен в наши тайны.

Анабаптист сделал движение, чтоб удалиться.

— Останьтесь, — сказала графиня, положив руку на его плечо, — вы честный человек; я ничего не хочу скрывать от вас, тем более, что причины, которые привели меня сюда, благородны и я хочу убедить вас в этом для того, чтоб вы не сожалели о том, что сделали для меня; притом, может быть, лучше для вас самих не оставаться долее в неведении.

— Как вам угодно, — ответил старик с притворным равнодушием, потому что слова графини произвели на него впечатление гораздо сильнее, чем он хотел показать, — только не рассчитывайте на меня, если б вас пришлось защищать в случае ссоры или нападения с какой бы то ни было стороны.

— Случай, который вы предвидите, невероятен; но успокойтесь, я не стану требовать вашей помощи; если будет битва, у меня в защитниках недостатка не будет.