– Послушай‑ка, браток! Я лажу по мачтам как кот, но насчет гор и ледников – ты уж оставь меня в покое, – обратился к мальчику боцман Новицкий. – На таком леднике, пожалуй, и ром в животе замерзает.

– Ах, дорогой боцман, ведь мы просто беседуем, – утешил его Томек.

Килиманджаро осталась позади, но теперь пейзаж не казался таким мрачным как вчера. В степи, даже совсем недалеко от пути, паслись антилопы, большие, светло‑желтого цвета. Иногда это были стада в несколько десятков голов. Одни из них паслись спокойно, другие с любопытством смотрели на поезд, выставив свои крутые рога. То здесь, то там, среди стада золотистых антилоп, белели полосатые зебры или чернели гну, пасущиеся вместе с крупными африканскими страусами. Вид последних напоминал Томеку и боцману об их неудачной охоте на эму в Австралии. Они весело рассказывали Хантеру о своем опасном приключении.

Время проходило быстро. Хантер тоже стал весело рассказывать о своих приключениях на охоте, и путешественники не заметили, как поезд въехал на равнину Капита Плайнз. Это была почти пустынная степь с пожелтевшей колючей растительностью, кишевшей дичью. По степи проходили целые стада животных, иногда в несколько сот голов. Часто рядом с пасущимися антилопами, словно каменное изваяние, стоял самец антилопы гну, который, по словам следопыта, сторожил стадо. Как правило, страж стоял несколько в стороне от стада, на возвышенном месте, и его можно было видеть даже тогда, когда испуганное стадо исчезало из поля зрения.

Томек был весь поглощен видами, развертывающимися в окне вагона. Он первый увидел красивую оригинальную птицу, ростом с журавля, со сравнительно длинной шеей и высокими ногами, которая парила над рекой Ати. Томек был до такой степени восхищен султаном из перьев, свисающим с головы птицы, что даже ахнул от удивления.

– Это птица‑секретарь[13], – пояснил Смуга. – Она обитает не только здесь, но и в Америке. Это переходный вид между болотной птицей и ястребом; питается земноводными и пресмыкающимися. Как только секретарь увидит добычу, султан на его голове топорщится и птица внимательно следит за движением змеи, чтобы одним прыжком броситься на нее, прижать когтями к земле и разорвать на куски. От змеиных укусов секретарь защищается крыльями. Птица‑секретарь охотится на ядовитых змей, пожирая их вместе с ядовитыми железами, что не приносит ей, однако, никакого вреда. Эта полезная во всех отношениях птица находится теперь под охраной.

Во время длительной поездки в вагоне Томек развлекался осмотром своего рюкзака. Там лежали разные мелочи. Он показал боцману стеклянный шар с трехмачтовым судном в середине, новый охотничий нож, несколько фотографий Салли и довольно большой запас блестящих вещичек, столь любимых неграми. Звероловы вели длительные беседы, которые были прерваны только тогда, когда поезд стал приближаться к Найроби. Однако дикие животные в степи не исчезали вплоть до самых пригородов. Это привело Томека в превосходное настроение. Он был теперь уверен, что во время поездки к племени масаев ему не раз удастся поохотиться на африканских зверей.

После двадцати часов пути поезд остановился у вокзала Найроби. Наши звероловы высадились здесь, взяв с собой лишь самые необходимые вещи. Остальной багаж был отправлен далее, в Кисуму. На привокзальной площади их уже поджидала небольшая двуколка, запряженная ослом. Возницей был негр, работающий на плантации англичанина Броуна, одного из первых белых поселенцев Найроби. Хантер дружил с Броуном и во время пребывания в Найроби всегда останавливался у него.

Погрузив багаж на двуколку, охотники тронулись пешком через город. В Найроби только несколько широких улиц. У вокзала находились склады и административные здания железнодорожного управления.