Когда на степь опустилась ночь, Томек прикорнул в углу вагонного дивана. Его взгляд остановился на длинном футляре, лежавшем на полке. На лице мальчика появилась довольная улыбка, ведь в этом футляре находился его великолепный штуцер, полученный им в подарок от отца во время экспедиции в Австралию. Выстрелом из этого штуцера Томек убил бенгальского тигра, о чем напомнил Смуга во время первой встречи с Хантером. С того времени отец и его друзья стали относиться к Томеку, как к взрослому. Он конечно этим очень гордился, потому что не любил, когда ему напоминали о возрасте. Чтобы придать себе важности, Томек еще в Момбасе прицепил к поясу револьвер системы Кольта, подаренный ему Смугой после выстрела в тигра, и даже теперь, несмотря на то, что револьвер мешал ему улечься поудобнее, не снимал его с пояса. Томек украдкой посмотрел на Смугу. Тот тоже не снял револьвера, а из кармана штанов боцмана Новицкого выглядывала рукоятка пистолета. Томек догадался, почему его старшие друзья были так осторожны. Хантер не зря рассказывал о воинах племени нанди, довольно часто нападающих на поезда. Лишь один отец повесил свой пояс с револьвером на крючок и, словно им ничто не угрожало, расспрашивал следопыта об обычаях масаев.

Томек молча сравнивал отца с двумя его друзьями. С самого момента их знакомства Смуга стал для Томека идеалом героя. Даже такой силач и увалень, как боцман Новицкий, был преисполнен уважения к отважному и хладнокровному путешественнику, который о самых необычайных приключениях говорил с полным равнодушием. Холодный стальной блеск в глазах Смуги исчезал только во время беседы с Томеком. Мальчик инстинктивно чувствовал, что Смуга искренне его любит.

Добродушный, непосредственный и несколько грубоватый боцман Новицкий относился к Томеку, как к лучшему другу. Он не обращал никакого внимания на разницу в их годах. Боцман подружился с мальчиком, потому что они оба больше всего любили Варшаву; во всякую удобную минуту они беседовали о своем родном городе. И боцман, и Томек одинаково любили приключения. Поэтому Смуга стал для них образцом для подражания.

Томек посматривал на отца. Этот высокий, широкоплечий мужчина с добродушным выражением лица, значительно отличался от своих спутников. Он не жаждал приключений и славы и ко всем людям относился одинаково дружески. Во время охотничьих экспедиций Смуга и боцман готовы были пробивать себе дорогу мужеством или силой. Вильмовский, наоборот, предпочитал налаживать с туземцами дружеские отношения, в чем ему неизменно сопутствовало счастье. Глядя на отца, Томек невольно стал прислушиваться к его беседе с Хантером.

– Среди негров, живущих в Кении, можно выделить две группы, отличающиеся как обычаями, так и образом жизни, – объяснял Хантер. – Первые из них – это многочисленные племена банту. К ним принадлежат также племена кикую и вакамба, которые, будучи земледельцами или скотоводами, ведут оседлую жизнь. Они в общем добродушны и немного боязливы. Поэтому банту довольно легко попадают под влияние европейцев. Ко второй группе принадлежат племена хамитского происхождения. Главные из этих племен – масаи, нанди и луо, у них сильно развиты традиции воинов. Они ведут кочевой образ жизни, переходя со своими стадами с одного пастбища на другое. Воинственность, отвага и храбрость, а также нелюбовь ко всему чужому делают их неподатливыми на уговоры колонизаторов. Английской администрации очень трудно справиться с ними.

– Вы полагаете, что нам удастся убедить масаев принять участие в экспедиции в Уганду? – спросил Вильмовский.

– Они, как правило, не очень любят оставлять своих жен на длительное время, а почти у каждого из масаев их несколько.