Масаи спешно ставили палатки, как вдруг послышался крик Томека:

– Кавирондо бегут!

Это была правда. Пользуясь беспорядком, вызванным грозой, носильщики стали по одному и группами убегать в сторону ближайшей чащи леса. Прежде чем охотники смогли предотвратить неожиданное бегство, последний кавирондо исчез в кустах.

– Вот черти, оставили нас на бобах, – воскликнул боцман, с удивлением глядя на брошенную в высокой траве поклажу с багажом экспедиции.

– Что же мы будем делать без носильщиков? – огорченно спросил Томек.

Однако Хантер не терял головы. Он немедленно дал приказ масаям собрать весь багаж к подножию горы, и охотники разбили тут лагерь, окружив его оградой из колючего кустарника. К счастью, гроза скоро прошла. Жаркое солнце снова показалось на чистом небе, поэтому бома была построена еще до обеда. Все это время Смуга лежал в палатке на складной койке. Несмотря на слабость, Смуга внимательно слушал беседу товарищей. Когда Хантер посоветовал оставить багаж и идти дальше с вьючными ослами и лошадьми, чтобы быстрее добраться до форта в Кампале, Смуга сказал:

– Почему вы так спешите? Неужели вы считаете, что меня ранили отравленным ножом?

Томек с удивлением посмотрел на догадливого друга, а потом на Хантера, который ответил просто:

– А вы, который так хорошо знает обычаи африканских негров, не подумали о том же?

Смуга с усилием приподнялся на койке. Достал из кармана трубку, набил ее табаком, закурил, потом ответил:

– Вероятно, острие ножа было отравлено. Со вчерашнего дня я в этом уверен.

– И ты об этом говоришь спокойно? – возмутился Вильмовский. – Я не ожидал от тебя такого легкомыслия.

– Не сердись, Андрей, и не считай меня легкомысленным, – ответил Смуга. – Я спокоен, потому что все это обдумал и пришел к выводу, что нет особых причин для тревоги. Ведь если бы это был быстродействующий яд, меня бы ничто не спасло. Правда, рана болит и я чувствую слабость в руке, но я уверен, что благодаря обильному кровотечению не весь яд попал в кровь. Чаще всего так и бывает при ножевых ранениях. В этом я кое‑что понимаю. Бывает хуже, если в теле останется наконечник отравленной стрелы.

– Вы и в самом деле считаете, что вам не угрожает опасность? – воскликнул Томек, пожимая Смуге руку.

– Можешь быть уверен, что я совсем не стремлюсь в страну вечной охоты[39]. Ведь я должен поймать окапи, чтобы убедить Хантера в существовании этого животного. Кроме того, европейский врач мне, пожалуй, не поможет. Вот местный шаман, вероятно, дал бы мне хорошо действующее противоядие. Шаманы знакомы с тайнами африканских ядов.

– В таком случае мы должны возможно скорее добраться до двора кабаки Буганды. Уж кто‑кто, а такой царек должен иметь в своем окружении лучших шаманов, – закричал Томек.

– Я думаю, что кабака Буганды цивилизованный человек и не верит в силу шаманов, – заметил Вильмовский.

– Нет сомнения, что кабака уже перестал быть дикарем, но так или иначе при его дворе и сейчас довольно много шаманов, – сказал Хантер.Ведь искоренить суеверия у туземцев не так легко. Хорошо было бы узнать, какие яды употребляют кавирондо. Жаль, что убийца не потерял свой нож во время борьбы.

– Разве это повлияло бы на состояние больного? – с сомнением спросил Томек.

– Такой нож нам помог бы, – ответил Хантер. В большинстве случаев у этих ножей на конце лезвия есть углубление, куда попадает яд, находящийся на дне плотных ножен.