Магическое зеркало вновь появилось на платформе башни. Мы вшестером прошли через него. Мгновение спустя мы вновь очутились в палате аудиенций богов. Четыре другие команды все ещё ждали очереди пройти.

– Жаль, что ты пропустил вечеринку, – поддразнила Лейла Харкера.

Все это произошло так быстро. Другие команды даже не появились на башне.

– Ваш сын выглядит весьма ликующим, – сказала я полковнику Файрсвифту, заметив, что не одна Лейла сейчас щеголяет самодовольным видом.

– Ты не воспринимаешь это всерьёз, – рявкнул он.

– Посмотрите на них, – я показала на мрачные лица других проигравших. – Они все воспринимают это всерьёз.

– Может, тебе стоит поучиться на их примере.

– Они несчастны, полковник. Потому что  они воспринимают эту игру всерьёз. И сегодня они потерпели поражение.

– Мы тоже  потерпели поражение, – проскрежетал он.

Я выгнула брови.

– Разве?

– Что ты сделала? – медленно произнёс он, и из каждого слова сочилось подозрение.

Я улыбнулась.

– Ничего.

– Ты скажешь мне немедленно.

– Попозже. В апартаментах, – которые по счастливой случайности совершенно звуконепроницаемые и недоступны для суперслуха даже богов и ангелов.

Он сверлил его взглядом. Я чувствовала, что его магия испытывает меня, стараясь содрать мои ментальные защиты.

– Это не сработает, – сказала я ему. – У меня богатый опыт в блокировании ангелов.

– Я не Уиндстрайкер.

– Нет, вы – не он, – согласилась я. – Он архангел. Вы нет.

Неро на другом конце комнаты фыркнул.

Полковник Файрсвифт сверлил меня таким гневным взглядом, словно подумывал поджечь меня. Хорошо, что я огнеупорная.

Боги отпустили нас из зала. Когда мы вернулись в отведённые нам апартаменты, а дверь надёжно закрылась, полковник Файрсвифт вновь обратил на меня свой взгляд Дознавателя.

– Объяснись. Что ты сделала? – потребовал он.

Я вытащила из кармана куртки театральный бинокль Алериса.

В глазах полковника Файрсвифта мелькнуло удивление.

– Как они оказались в твоих руках?

– Не знаю. Это случилось примерно в то же время, когда они покинули руки Джейса.

– Ты обчистила его карманы.

Я пожала плечами.

– Ты сжульничала .

– Разве? Где это правила утверждают, что я не могу забрать предмет от другой команды? – спросила я.

Некоторое время он бурлил молча.

– Это подразумевается.

– Нет, не подразумевается. Это лишь ваша интерпретация правил. Что даёт вам право интерпретировать волю богов?

Его лицо сделалось ярко красным. Он выглядел так, будто у него вот вот лопнут кровеносные сосуды.

Я лишь улыбнулась.

Он сделал шаг вперёд, но застыл, услышав божественный стук в дверь.

– Спрячь бинокль, – его слова прозвучали рычащим, хриплым шёпотом. – Мы ещё можем вернуть их, пока никто не заметил твоего недостойного поведения.

– Недостойного поведения? Думаю, вы хотели сказать «моей победной стратегии».

– Ты собираешься красть предмет от каждой команды в каждом испытании? – прорычал он сквозь зубы.

– Нет, конечно. Я полагаюсь на ваше мастерство ведения битвы, чтобы мы хотя бы один предмет выиграли старым добрым способом, – произнесла я приторно сладким тоном.

– Ты ведёшь себя абсурдно.

– Я тронута, полковник. Пожалуй, это самое приятное, что вы мне говорили.

Дверь сотряс очередной стук, в этот раз более нетерпеливый. Более божественный.

– Прекрати валять дурака и спрячь эту чёртову штуку, – зашипел на меня полковник Файрсвифт.