Он же, взяв ее за подбородок, ласково повернул к себе.

— Я думаю, что маленький огонек мне уже удалось разжечь, — с улыбкой заметил он. — Теперь же, моя драгоценная, я научу тебя сгорать от любви! День за днем, год за годом это неистовое пламя будет разгораться в тебе и во мне, пока не охватит обоих…

И он снова поцеловал ее губы, а потом, погрузив руки в длинные пряди волос, доходившие почти до пояса Тамары, поцеловал и их тоже.

— Ты так красива, — проговорил он, — что каждый раз, любуясь тобой, я думаю — неужели ты еще похорошела с тех пор, как я видел тебя в последний раз?

Тамара прерывисто вздохнула от счастья, а потом сказала:

— Скоро дети встанут после дневного сна. Мне нужно привести себя в порядок. Кроме того, должна заметить, что негоже его светлости, герцогу Гранчестерскому, находиться в спальне гувернантки!

— Сегодня ночью ты будешь спать здесь в последний раз, — пообещал герцог.

— Уже завтра, дорогая, ты станешь моей…

Недвусмысленное выражение его глаз заставило Тамару покраснеть.

Высвободившись из объятий герцога, она тихо спросила:

— Ты уверен, что… простил меня?..

Он снова властно привлек ее к себе и ответил:

— Я прощу тебе все на свете, лишь бы ты любила меня! Все, что мне нужно в жизни, — это знать, что твоя любовь принадлежит мне и ты никогда меня не покинешь.

На этот раз не было никаких сомнений в том, что он говорит серьезно.

Повинуясь внезапному порыву, Тамара бросилась к герцогу и обвила руками его шею.

— Да, я люблю тебя всем сердцем, всей душой! — воскликнула она. — Весь мир для меня — это ты…

Его губы, настойчивые и требовательные, заглушили ее последние слова.

Слившись в страстном объятии, они даже не заметили, как распахнулась дверь и на пороге возникла Вава. Девочка в изумлении уставилась на странное зрелище, представшее ее взору.

Некоторое время все молчали, затем Вава с упреком проговорила:

— А зачем это ты целуешь мисс Уинн?

— Я целую вовсе не мисс Уинн, — с улыбкой возразил герцог, — а твою тетю Тамару!

— А откуда ты знаешь, что она моя тетя? — удивилась Вава. — Это ведь тайна!

— Ты сама это сказала, — с улыбкой напомнил ей герцог, — когда мы нашли тебя в лесу. Вава сердито шлепнула себя ручонкой по губам.

— Ах я гадкая девочка!

— Собственно говоря, — сказал герцог, поднимая Ваву на руки, — я сам догадался об этом еще до того, как услышал это от тебя. Видишь ли, твоя тетя Тамара слишком красива. Гувернантки такими не бывают.

Вава посмотрела на Тамару, потом на герцога и с серьезным видом спросила:

— А ты любишь тетю Тамару?

— Очень! — с жаром подтвердил герцог.

— А она тебя любит?

— Надеюсь, что да, — ответил герцог. — Она обещала выйти за меня замуж.

Вава обхватила его ручонками за шею и воскликнула:

— Как здорово! Если вы поженитесь, мы навсегда останемся здесь и я смогу кататься на всех твоих лошадках…

— Обязательно! — пообещал герцог. — И еще мы купим тебе целую дюжину пони, если ты захочешь.

— Ну-ну-ну! — охладила его пыл Тамара. — Нечего баловать нашу племянницу — она и так слишком жадная.

— А он обещал, обещал, обещал! — на мотив какой-то одной ей известной песенки нараспев прокричала Вава. — Ой, дядя Говард, если бы ты знал, как я тебя люблю…

С этими словами она поцеловала герцога в щеку.