Ювеналий наклонился к Арнольду. У того гримаса исказила лицо, на подбородке скопилась слюна.

— Нет, нет, нет… не позволю, не позволю… — Рыдая, он бился в конвульсиях.

Затем затих, когда Ювеналий обхватил его голову и плечи своими руками.

О господи! Линн почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине и задрожали руки, а кожа покрылась мурашками. В то же время она вдруг осознала, что стала свидетельницей события, ради которого оказалась здесь.

Она не слышала никаких звуков, когда повернулась и поспешно направилась обратно через холл в кабинет Ювеналия. В нерешительности задержав ладонь на ручке двери, она оставила ее открытой. Затем подошла к столу, сняла трубку телефона и набрала номер Билла Хилла.

— Я намерена немедленно вернуться домой. Забери меня.

— Что случилось?

— Ничего. Я не хочу здесь больше находиться.

— Ты уже говорила с ним?

— Да, говорила. В общем, он обладает даром исцеления. Я выполнила задание, а теперь хочу уйти.

— Ты видела, как он кого-то исцелил?

— Напрямую не видела, но знаю, почему он здесь. Забери меня у выхода. Сколько тебе надо времени? Полчаса?

— Немного больше. Мне надо одеться. Скажи, что случилось?

— Ничего не случилось. Вообще-то кое-что случилось, но ты наверняка не посчитаешь это доказательством того, что он исцеляет людей. — Он помолчала. — Я сказала ему, почему я здесь.

— Зачем?

— Потому что он все сразу понял, поверь мне на слово. Он просек, что я не алкоголичка.

— Разве ты не разыгрывала из себя пьяницу?

— Я старалась, но… увы и ах! Короче, алкоголизм — это болезнь, а я не произвожу впечатления больной. Вот и весь сказ!

— Что он тебе говорил?

— Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать.

— Так, понятно… А можешь ли ты побеседовать с ним еще?

— Зачем?

— Выясни, какую игру он ведет, хорошо? Может, он среди алкоголиков от кого-то скрывается?

— Послушай, я человек коммуникабельный, да и вообще могу раскрутить любого, но Ювеналий тот, с кем совсем не хочется ни юлить, ни ловчить. Он ни от кого не прячется, он просто работает здесь. Кроме того, в нем есть что-то отличающее его от других. Он другой, одним словом.

— Что значит «другой»?

— Он ведет себя настолько естественно, что кажется не таким, как все.

— Не таким, как все? — хмыкнул Билл Хилл.

— Ну да! Он не грузит никаким мистическим дерьмом, не морочит голову всякой ерундой и не старается внушить собеседнику, будто ему известно то, о чем тот просто не догадывается. И вообще, любой человек прежде всего интересует его как личность. Послушай, я не могу долго занимать телефон. Забери меня минут через сорок, договорились? И купи бутылку «Асти Спуманте»…

9

Линн подождала минут десять. Когда Ювеналий не вернулся, она вышла в коридор, миновала холл, где кресло дежурного по-прежнему пустовало.

Было тихо, раздавался чей-то храп. Здесь все спали. А на втором этаже пили кофе, смотрели телевизор. Она задумалась, надо ли ей попрощаться с Эдит и другими. Придется объяснять, почему она уходит. Ладно, скажет, что по семейным обстоятельствам, либо еще что-то придумает, в зависимости от того, кто там сейчас. А вообще-то алкашам все ее объяснения до лампочки! Пожалуй, ей не следует появляться на втором этаже. Так будет лучше!

Дверь в палату Арнольда была все еще открыта.