— Пятью друидами и камнями, — подсказала Кэт.

— Вы нашли пророчество, которое говорит, что нужно делать? — спросила я.

Кэт кивнула.

— Я хочу его увидеть.

Мы собрались в Запретной Библиотеке, маленькой комнатке без окон, которая в прошлый раз меня не впечатлила — слишком уж меня испортил магазин Бэрронса. Десятки ламп под низким потолком заливали комнату мягким янтарным светом. Его было ровно столько, чтобы не подпустить Тени и при этом не повредить древние поблекшие страницы.

Теперь, когда я рассмотрела комнату, она произвела на меня другое впечатление. В мое отсутствие ши-видящие убрали здесь, достали старые тома из сундуков и расположили на стеллажах так, чтобы их легко было достать и занести в каталог.

Любовь к книгам у меня в крови. Я шагала по сухому камню, останавливалась то тут, то там, проводила руками над хрупкими обложками, которых хотела коснуться, но которые боялась повредить.

— Мы все копируем и обновляем, — сказала Кэт. — Тысячелетиями доступ сюда был разрешен только членам Хевена. Еще несколько веков, и множество записей превратилось бы в пыль. — Она с упреком посмотрела на Ровену. — А некоторые уже превратились.

— О, если ты когда-нибудь примешь скипетр моего правления, Катерина, — едко проговорила Ровена, — тебе придется осознать быстротечность жизни и количество сложнейших выборов, которые нужно сделать.

— Пророчество, — нетерпеливо напомнила я.

Кэт провела нас к большому овальному столу. Мы выдвинули стулья и сели.

— Мы перевели, насколько нам это удалось.

— Некоторые слова были не на гэльском, — сказала Джо. — Скорее это производные, которые придумала необученная женщина.

— Джо у нас переводчик, — пояснила Дэни со смесью гордости и пренебрежения. — Она считает, что исследования — это забавно. Да ни фига!

— Следи за речью! — рыкнула Ровена.

Я моргнула. Она до сих пор настолько уверена в себе? Мне эти «фиги» давно перестали казаться ругательствами.

— А это уже не твои проблемы. Ты мной не командуешь. — Дэни уставилась на Грандмистрис тяжелым взглядом.

— О, ты так довольна собой, Даниэлла О'Мелли, правда? Если бы твоя мама узнала, что в тринадцать лет ты покинула аббатство, связалась с Принцем Фейри и другими сомнительными личностями и никого не желаешь слушать, она бы перевернулась в гробу.

— Нечего упрекать меня в том, что я слишком юная! — зарычала Дэни. — К тому же скоро мне будет четырнадцать. — Она просияла и оглянулась на нас. — Двадцатого февраля, не забудьте. Я люблю шоколадные торты. Не желтые. И никаких фруктов. Шоколад на шоколаде, и чем больше, тем лучше.

— Если вы обе не можете помолчать, уходите, — сказала я.

Книга, которую открыла Кэт, была на удивление маленькой и тонкой, переплетенной в коричневую кожу с завязкой из потертого кожаного ремешка.

— Морена Бин жила в этих стенах чуть больше тысячи лет назад.

— Ее даром ши-видящей было ясновидение? — предположила я.

Кэт покачала головой.

— Нет, она была посудомойкой. Ее звали Безумной Мори за привычку бродить повсюду, смеялись над ее верой в то, что события наших снов реальны, как и жизнь. Безумная Мори считала, что жизнь формируют не прошлое и настоящее, а вероятности. Она утверждала, что каждый миг является камнем, брошенным в озеро, но «почтенные женщины», на которых она работала, не могли увидеть рябь от его падения. Мори заявляла, что увидела все озеро, каждый камень в нем. И что она не безумна, просто слегка потрясена. — Кэт слабо улыбнулась. — Большая часть ее записей не имеет смысла.