Впрочем, радиотехник не выдержал:

– Нужны испытания в поле. То есть в пещерах. А для этого прототипы приемопередатчиков. Связь же симплексная?

Яна слушала птичий язык инженеров и старалась изо всех сил радоваться.

Но какое-то нехорошее предчувствие ей мешало.

Дневник Яны

141-й день.

Эксперимент решили поставить масштабный. Первый узел связи – рядом с входом в наш нынешний дом, второй узел – в будущем Новом Городе. Фриц предпринял все возможные предосторожности, триста раз предупредил, что при любых проблемах нужно подать сигнал тревоги и прекратить испытания. Даже предусмотрел несколько больших красных кнопок, связанных в одну систему оповещения – тут же посыпались шуточки про ядерный чемоданчик.

По плану инженеры должны были подключиться к «грибнице», отправить сигнал настройки и провести небольшой телефонный разговор.

Я стояла за спиной Фрица, когда он осторожно воткнул щуп в стену.

И нажал на кнопку включения импульсного генератора.

Мы потом анализировали видеозапись: между включением напряжения и аварийной остановкой прошло около полусекунды. Сразу несколько ладоней ударили по большим красным кнопкам, посылая сигнал тревоги. Фриц еще не успел убрать руку от панели управления, поэтому среагировал моментально.

Но мне показалось, что за эти полсекунды я прожила жизнь. Очень плохую, полную потерь и ужасов.

Варя снова привлекла меня, чтобы записывать показания свидетелей. На сей раз свидетелями стали все члены команды. Даже те, кто находился в разведке на поверхности.

Рассказывали разное. Кого-то охватил безотчетный ужас. Кому-то показалось, что он задыхается. Кто-то бросился бежать, не понимая куда и зачем. Некоторые категорически отказывались рассказывать о своих ощущениях.

Например, Мари. Она только сжимала кулаки и повторяла: «Никогда! Никогда!»

* * *

Яна лежала в позе эмбриона, обняв подушку. Больше всего ей хотелось выть, но выть она боялась, потому что за стенкой была Мари, а ей было еще хуже. Сейчас она спала, накаченная успокоительным, и врачи сказали, что ни ей, ни ребенку ничего не угрожает.

Яна все еще пыталась понять, что это было. Как удар молнии, как будто локтем об угол, но только локоть – это все тело. Или как будто болит зуб. Но этот зуб везде. Как будто кто-то врезал по всей нервной системе, по каждому нерву…

Яна резко села. По каждому нерву…

Яна вскочила, схватила первую попавшуюся кофту и побежала в лабораторию к Фрицу. Она была уверена, что он там. И действительно – Фриц лежал на полу в позе эмбриона. Наверное, сейчас вся команда лежит калачиком, пытаясь прийти в себя.

– Фриц, я поняла, – сказала Яна, – это не «грибница», это нервная система.

– Что? – спросил Фриц, не поднимая головы.

– Это нервы.

Яна ткнула пальцем в стену, целясь в одну из прожилок.

– Чьи? – спросил Фриц.

– А вот это хороший вопрос.

Яна протянула капитану руку.

– Фриц, вставай, – приказала она. – Это все объясняет. Мы взяли кусок от нервной системы – она была мертвая и ничего не чувствовала. А потом мы вдарили по всей. И ей стало больно.

– Больно стало нам, а не ей, – уточнил Фриц. – Даже если это нервы, то это не наши нервы. Как это может быть связано?

– Это еще один хороший вопрос, – сказала Яна.

Фриц поднялся.

– Если хочешь, пойдем ко мне, я тебе покажу грибницу под микроскопом. А потом покажу картинку с нервными клетками. Нервы очень похожи на грибы, поэтому мы и перепутали.

– Но это безумие, Яна! – воскликнул Фриц.