– Мы на другом конце галактики. Откуда ты знаешь, что здесь безумие? – отреагировала Яна.

– Вот это меня и пугает, – сказал Фриц.

Дневник Яны

142-й день.

Мы позвали наших врачей и устроили консилиум. Фриц пытался добиться от нас ответа на вопрос, чьи это нервы и как они могут влиять на нас.

А потом Фриц вспомнил, что сам намерял, что «грибница» чувствительна к частоте. Тут наши врачи полезли в справочники и ахнули. Оказывается, экстремумы «грибницы» совпадают с мозговыми ритмами человека!

А это значит, что «грибница» может вызвать у людей панику, если заколебается… заколеблется с определенной частотой.

Фриц сразу расслабился, было видно, что как только появилось научное объяснение, его отпустило.

Вечером мы созвали команду и рассказали, что непонятная «грибница» может влиять на людей. И похоже, она нам не сделает ничего плохого до тех пор, пока мы не делаем ей больно. Что интересно, на физическое отковыривание она никак не реагирует. Мы же строили пещеры, откалывали куски породы, жгли их напалмом – никаких последствий не было.

И тут Фрицу пришла в голову гениальная мысль. Он предположил, что из «грибницы» можно делать провода. То есть пускать ток по уже отрезанным кускам «грибницы».

Все разошлись воодушевленные, на обратном пути я заглянула к Мари. Она спала, обняв руками живот. Улыбалась во сне.

А на полу в ее комнате уже взошла трава.

* * *

На восьмом месяце беременности Фриц отстранил Мари от работы.

– Солнышко мое, – объяснял он, поглаживая жену по круглому, как большой баскетбольный мяч, животу, – ты у меня кризисный менеджер, а кризисы все закончились. Все работает, как часы.

Мари очень хотела возмутиться, но спать ей хотелось еще больше, поэтому она спросила:

– И что мне теперь делать?

– Ничего. Отдыхай.

Мари попыталась. Выяснилось, что для отдыха их подземная база не приспособлена совсем. Выспаться после смены, перекусить – это пожалуйста, но для непрерывного безделья условия созданы не были. В Новом Городе – да. В проект заложены спортзалы, большая библиотека, кинозал. А тут…

Мари пыталась читать, спать, смотреть кино на ноутбуке, но устала. Кончилось тем, что она принялась шататься по лабораториям и отрывать людей от дела. Мари быстро понимала, что мешает, и шла дальше.

В конце концов она добрела до оранжереи Яны. Там уже вовсю спел второй урожай кукурузы, помидоры свисали гроздьями, словно виноград-переросток, а яблони перестали выглядеть воткнутыми в землю прутиками. Впрочем, Яна на это буйство флоры внимания не обращала. Она стояла, прижавшись к стене ухом и крепко зажмурившись. Мари удивилась, немного подождала, но потом не выдержала и прижалась ухом рядом с подругой. Яна вздрогнула и открыла глаза.

– Я просто… – начала она. – Мне показалось… А ты чего не отдыхаешь?

– Отдохнула уже. Так что ты там выслушивала?

Яна вздохнула:

– Мне иногда кажется, что там, в глубине породы, какие-то звуки…

– Так надо какие-нибудь акустические датчики приспособить! – обрадовалась Мари. – Я принесу!

– Да не надо, я уже подключала. Нет там никаких звуков… Если не считать наших роботов-проходчиков. Слушай, а хочешь клубники? Она тут обалденная!

Они сидели, прислонившись спиной к стенке, ели действительно обалденную клубнику, засовывая ягоды под кислородную маску, и болтали. Вдруг Мари замерла на полуслове и прошептала:

– Тихо…

Лицо ее разгладилось, рот приоткрылся.