– Что? – спросил Фриц.

И Яна начала объяснять, захлебываясь словами.

– Эта «грибница» – это не грибница и не нервы. Это мозг. Я только сейчас сообразила, когда Мари сказала про эмоциональное и разумное. У нас симбиоз. Она питается нашими эмоциями, а за это делает нам хорошо. Фриц, помнишь экстремумы частоты? Она подстроилась под наш мозг. Она успокаивает нас, но дает сигнал опасности, если мы лезем не туда. Потому что мы ей нужны на этой планете.

– Что? – удивился Фриц.

– Это разумная жизнь, капитан, – сказала Яна. – Только это эмоциональный разум, а не логический.

Яна пару секунд слушала тишину и решилась объяснить еще раз.

– «Грибница» – это огромный мозг, который растет, питаясь нашими эмоциями. Он заинтересован, чтобы нам здесь было хорошо. Поэтому излучает нужную нам частоту. Если мы делаем ему больно – как тогда, когда пропустили ток, – или лезем не туда – как с ледником, – он предупреждает об опасности, отпугивает. Потому что не заинтересован в том, чтобы мы вымерли. Он хочет, чтобы мы здесь жили.

И тут Яна поняла кое-что еще.

– Мы не первые жители этой планеты! Вы же видели остатки живых существ? «Грибница» явно жила с ними в симбиозе. Потом они почему-то вымерли, а она осталась. И скучала. Тысячи лет… Сотни тысяч… И вдруг мы! Она нам очень обрадовалась, постаралась помочь! Нам нужны растения – она взращивает их. Или как-то по-другому договаривается с ними. Я не знаю… Возможно, у нее с растениями свои счеты и разговоры. Возможно, растения тоже излучают эмоции.

– То есть это эмоциональный интеллект в чистом виде? – спросил Олаф.

– Эмоциональный интеллект, – начала объяснять Варя, – это другое…

Но сейчас ей не хотелось разбираться в терминах, поэтому она перешла к сути:

– Давайте назовем его эмоциональным разумом. Эмоциональный космический разум.

– Голосуй! – Это вновь настаивала Мари.

Яна больше не колебалась. Улететь после того, как выяснил, что можешь контактировать с инопланетным разумом? Невозможно!

– Голосование закончено, – подытожил Фриц. – Мы остаемся.

Наверное, это говорил Фриц. Потому что Яна его голос не узнала.

Дневник Яны

417-й день.

День отлета. Я до сих пор на корабле, потому что нужно быть с Галиком до последней секунды. До того мгновения, когда опущу его в ванну с гелем и нажму кнопку «Сон». Сутки со мной провели три специалиста, которые проверяли, подойдет ли младенцу стандартная капсула для анабиоза. Что-то тестировали, настраивали. Примерно миллион раз объяснили, что с Галиком ничего не случится, именно потому что капсула стандартная. Ее разрабатывали так, чтобы в ней мог поместиться человек любого возраста.

Сердце все равно не на месте, но я успокаиваю себя тем, что ждет меня внизу.

Как только устраним последствия аварии, заставлю Фрица мне помочь. Это и Фрицу пойдет на пользу – он уже скучает по сыну, что же будет, когда Галик улетит? Мы начнем посылать по «грибнице» кодированные сигналы минимального напряжения. Я уверена, что нам ответят.

И мы сможем наладить контакт.

Конечно, мы очень разные, но мы не враги. Мы нужны друг другу. И хотим общаться.

Я точно хочу, да и «грибница» кажется такой дружелюбной.

И к прилету основной экспедиции их здесь будет ждать не только уютный город, но и полноценный контакт с местной разумной жизнью.