Сэмми Хэнкса подбросил к студии Микки Делла в своем «форд-галакси», купленном им пять лет тому назад.

— Пусть все видят, как Каббин, в отличие от тебя, сорит профсоюзными денежками, приводя с собой целую толпу, — пояснил он Хэнксу свое решение.

Впервые за два месяца Хэнкс и Каббин столкнулись лицом к лицу у дверей студии. Подозрительно оглядели друг друга, словно гадая, не выхватит ли кто спрятанный в кармане нож. Наконец Каббин буркнул:

— Привет, Сэмми.

— Добрый день, Дон.

— На кого ты ставишь?

Хэнкс изумленно воззрился на Каббина.

— Разумеется, на себя, — торопливо ответил он.

— Я про футбол, дурачок, — и Каббин проследовал в студию.

Микки Делла пристроился к Питеру Мэджари.

— Я удивлен, что ты решился выползти из чащобы на свет божий.

— Ах, Майкл, как приятно тебя видеть, — последовал ответ. — Мне-то говорили, что тебя отправили в дом престарелых.

Нил Джеймс радушно встретил гостей, пожал им руки и отправил гримироваться. Девушка, что работала с Каббином, сказала, что выглядит он, как актер. Та, которой достался Сэмми Хэнкс, в отчаянии прикусила губу.

— Может, наденем на меня бумажный пакет? — предложил Сэмми.

Когда Дональд Каббин вышел из гримерной, Чарлз Гуэйн отвел его в сторону.

— Один совет, Дон. Отвечайте покороче и не вступайте с ними в перепалку.

— Как насчет милой шутки после того, как меня представят? Раз уже столько говорили о моих городских клубах, может, мне сразу добавить к ним и мои гольф-клубы?

Гуэйна аж перекосило.

— Пожалуйста, Дон, не надо. Никаких шуток. Держитесь с чувством собственного достоинства.

— По-вашему, в этом нет ничего забавного?

— Нет.

— Как скажете, — ответил Каббин, решив про себя, что от шутки не откажется, если подвернется благоприятный момент. Шутки снимают напряжение, подумал он.

Питер Мэджари увел его от Гуэйна.

— Будьте добры к Сэмми, Дон, — прошептал он. — Не слишком напирайте на него.

— Что значит не напирайте? Я просто обязан как следует приложить этого сукиного сына.

Мэджари печально улыбнулся.

— Просто запомните мои слова, Дон. Пожалуйста. Проявите доброту. Сострадание.

— О чем, собственно, речь?

Мэджари пожал плечами и вновь печально улыбнулся.

— Запомните мои слова, — повторил он.

После того, как Каббина увели на съемочную площадку, Тед Лоусон подошел к Питеру Мэджари.

— Ты ему сказал?

— Во всяком случае, намекнул.

— Рискованная затея, — в голосе Лоусона слышались нотки сомнения.

— Все получится, — ответил Мэджари. По тону чувствовалось, что он хочет убедить в этом и себя. — Я думаю, все получится.

Келли Каббин сидел рядом с Фредом Муром, наблюдая по экрану монитора, как гости и репортеры занимают свои места.

— Старина Дон отлично смотрится по ти-ви, не так ли, Келли? — спросил Мур.

— Ты абсолютно прав.

— Сегодня он лишь дважды приложился к бутылке. Я предложил ему промочить горло, когда мы подъезжали к студии, но он отказался.

— Ты сама доброта, Фред.

На съемочной площадке четверка репортеров, прозванных Живоглотами, расселась за полукруглым столом, установленным на возвышении.