– Конечно, – проговорил он с улыбкой, – девушке из армии будет нелегко сидеть дома.

– Не говори глупости, Роули, – сердито одернула его Линн.

Почему она сердится? Не потому ли, что в его шутке есть некоторая доля правды?

– Ну, – промолвил Роули, – полагаю, мы можем поговорить о свадьбе. Если, конечно, ты не передумала.

– Разумеется, нет. Почему я должна была передумать?

– Кто знает? – рассеянно протянул он.

– Ты имеешь в виду, что я… – Линн помедлила, – изменилась?

– Не слишком.

– А может быть, ты передумал?

– Ну нет. Я-то не изменился. На ферме вообще мало что меняется.

– Хорошо, – сказала Линн, чувствуя, что напряжение несколько разрядилось. – Тогда давай поженимся. Когда бы ты хотел?

– Июнь тебя устроит?

– Да.

Они замолчали. Все было решено. Тем не менее Линн ощущала странное уныние. Хотя Роули был таким же, как всегда, – сдержанным и не склонным к эмоциям, но любящим и преданным. Они всегда любили друг друга, хотя почти не говорили об этом. Так зачем же говорить о любви сейчас?

В июне они поженятся, станут жить в «Плакучих ивах» (ей всегда нравилось это название), и больше она никуда не уедет. Не уедет в том смысле, какой имели для нее эти слова теперь. Возбуждение, когда убирают трап и команда снует по палубе… Волнение, когда самолет взмывает к небу, а земля остается внизу… Незнакомый берег, постепенно приобретающий очертания… Запах горячей пыли, керосина и чеснока, бойкая болтовня на иностранных языках… Красные пуансеттии – причудливые цветы, гордо возвышающиеся в покрытых пылью садах… Быстрая упаковка вещей, не зная, где придется распаковывать их в следующий раз…

Теперь все это позади. Война кончилась, Линн Марчмонт вернулась домой. «Моряк из морей вернулся домой…»«Но я уже не та Линн, которая уезжала отсюда», – подумала она.

Подняв взгляд, Линн увидела, что Роули наблюдает за ней.

Внешне Лайонел Клоуд походил на своего брата Джереми. Он был таким же седым и худощавым, но не обладал невозмутимостью, свойственной адвокату. Нервозность и раздражительность доктора Клоуда отталкивали многих пациентов, делая их нечувствительными к его знаниям и опыту. По-настоящему Лайонела интересовали только научные исследования, а его хобби являлось использование лекарственных растений. Обладая педантичным умом, он с трудом терпел причуды жены.

Линн и Роули называли миссис Джереми Клоуд Франсис, но миссис Лайонел Клоуд именовали «тетя Кэти». Они любили ее, хотя считали смешной и нелепой.

Прием, устроенный по случаю возвращения Линн, был всего лишь семейным сборищем.

Тетя Кэти с любовью приветствовала племянницу:

– Ты так загорела, дорогая. Наверно, в Египте. Ты прочитала книгу о пророчествах пирамид, которую я послала тебе? Так интересно! Это все объясняет, не правда ли?

Линн избавило от ответа появление миссис Гордон Клоуд и ее брата Дэвида.

– Розалин, это моя племянница, Линн Марчмонт.

Линн, скрывая любопытство, посмотрела на вдову Гордона Клоуда.

Да, девушка, которая вышла замуж за старого Гордона Клоуда из-за его денег, была хорошенькой и выглядела простодушной, как говорил Роули. Черные волнистые волосы, темно-голубые ирландские глаза, полураскрытые губы…

Все остальное было в высшей степени дорогим – платье, драгоценности, наманикюренные руки, меховая накидка. Обладая изящной фигуркой, она тем не менее не умела носить дорогую одежду так, как носила бы ее Линн Марчмонт, если бы ей представилась такая возможность.