Командующие неуверенно посмотрели на своего начальника, Венандакатру Подлого, гоптрия Деканского плоскогорья. Он находился на крепостном валу гавани и гневно смотрел на приближающуюся вражескую флотилию глазами рептилии. Вялой тонкой рукой он ударил по огромному осадному орудию, рядом с которым стоял.

— Стреляйте по ним, как только они окажутся в радиусе действия, — приказал он. — Вскоре этот флот весь превратится в плавающие обломки, мусор на воде. Дураки!

Офицеры переглянулись. Затем самый старший, чуть поморщившись, откашлялся и сказал:

— Гоптрий, я считаю, что следует вызвать Дамодару. Скоро нам потребуются раджпуты, а им нужно несколько часов, чтобы вернуться в город. Даже если ты вызовешь их немедленно.

Венандакатра злобно сплюнул.

— Раджпуты? Раджпуты? — Он указал на гавань пальцем, дрожа от ярости и негодования. — Это просто флот, ты, идиот! Какая польза от конницы раджпутов? — И он снова ударил рукой по стволу орудия. — Утопите их — этого достаточно!

Офицер колебался. Вызывать гнев Подлого было опасно.

Его взгляд вернулся на вражеский боевой корабль. Но командующему и раньше приходилось сражаться с аксумитами, и… в этом барабанном бое он чувствовал ярость и чувствовал, что готовил им вид царственной особы на флагманском корабле.

— Они не остановятся, гоптрий. Это не диверсионная группа. Это армия, нацеленная на разрушение. Они смирятся с потерями и войдут в гавань. А тогда…

Венандакатра плевался от ярости, но командующий продолжал говорить. В конце концов, он был кшатрием, а их воспитывали смелыми даже в землях малва. Командующий расправил плечи.

— Мне доводилось раньше сражаться с аксумскими моряками. Нам потребуются раджпуты.

— Почему они…

Стоявший с другой стороны Усанас пожал плечами

— Полагаю, нервы. Этот выстрел не мог долететь до нас ни при каком раскладе. — Он дико рассмеялся. — Пусть Бог поможет командиру батареи. Уверен: Венандакатра накажет его.

Этот звук, казалось, привел в чувство и Эона. Он поднял опущенную до этого голову, и фахиолин, аксумский символ власти, коснулся специальной подпорки для головы, которой был оснащен огромный трон, установленный моряками на палубе флагманского корабля. На мгновение глаза Эона снова открылись.

Похудевшее, истерзанное болью тело — это все, что осталось от когда-то могучего мужчины после получения смертельной раны. Длинные одежды и императорские регалии, которые Эон не надевал со времени бракосочетания в Ктесифоне, скрывали его с головы до ног. Царя прикрепили к трону ремнями, чтобы он не свалился, точно так же, как и копье, которое он гордо держал в руке. Даже его кулак привязали к копью полосками ткани. Что бы ни случилось, но Эон будет участвовать в этом сражении.

— Что?.. — пробормотал он.

— Ничего, негуса нагаст, — объявил Усанас. — Малва визжат в страхе. Ничего больше.

Эон с трудом кивнул. Затем, закрывая глаза, прошептал:

— Читай дальше, Антонина.

Глаза Антонины вернулись к книге. Мгновение спустя, отыскав нужное место, она продолжила перечислять подвиги древних воинов под стенами Трои. Эону всегда нравилась «Илиада».

— Не надо больше, Антонина, — прошептал он. — Нет времени. Я навсегда покончил со сражениями. Читай другую.

Стискивая зубы, чтобы не зарыдать в голос, Антонина опустила «Илиаду» на палубу. Затем взяла другую книгу. Несколько секунд она стряхивала с нее покрывавшие обложку щепки. Пару минут назад пушечное ядро ударило по палубному ограждению флагманского корабля.