Он кивнул в сторону армии, стоящей лагерем прямо перед шатром и невидимой за кожаными стенами.

— Ты знаешь не хуже меня, Маврикий, что у нас не будет возможности отступать по местности, по которой мы только что прошли. Даже если бы мы могли прервать контакт с малва после того, как начнется сражение. Что маловероятно, учитывая, насколько их больше, чем нас.

— Мы уже очистили местность от провизии, — сказал Велисарий, соглашаясь с Ситтасом. — И дело шло туго. Если бы крестьяне не были в панике, наслушавшись про устроенную малва резню в Синде, и не убежали, то нам могло бы и не хватить припасов, чтобы добраться даже сюда.

Маврикий слегка поморщился, но спорить не стал. Территория, по которой прошла армия Велисария, с одной стороны обрамленная рекой Инд, а с другой — пустыней Чолистан, была — как и подозревал Эйд — гораздо менее голой, чем зарегистрировано в будущей истории. Но все равно ее нельзя было назвать «плодородной». Если бы убегающие крестьяне не оставили многое из уже собранного урожая позади, то римская армия оказалась бы вынуждена двигаться очень медленно из-за необходимости постоянно разыскивать продовольствие.

А так им удалось проделать весь путь за шестнадцать дней — быстрее, чем ожидали Велисарий и члены его высшего командования. Но после этого марша они начисто лишили землю всей легко собираемой еды. Попытка отступать по своим следам, будучи преследуемыми крупной вражеской армией, станет кошмаром. Большинство римских солдат никогда не доберутся домой живыми. И очень возможно, что всей армии придется сдаться.

«Сдаться» в руки малва означало провести довольно недолгий период времени в трудовом батальоне. Малва имели привычку заставлять своих пленников работать до смерти.

— Выиграть или умереть, — сказал Ситтас. — Именно так обстоят дела, независимо от того, где мы ударим по врагу в Пенджабе.

Он склонился над картой и положил обе руки на стол.

— Но я все равно думаю, что слишком рискованно отправляться внутрь развилки рек. Проблема не в отступлении, а в получении припасов по реке.

Велисарий прекрасно понял, что имеет в виду Ситтас. Чтобы добраться до римской армии, забаррикадировавшейся между Индом и Чинабом, грузовым римским судам придется плыть под огнем врага с западного берега Инда. Если же римляне поставят свои укрепления на противоположном берегу, ниже места ответвления Чинаба, то корабли с поставками смогут идти вдоль восточного берега.

Тем не менее…

Он почесал подбородок.

— Кораблям все равно придется плыть под огнем, Ситтас. Не таким серьезным, это верно, но все равно достаточным. Малва уже построили крупную крепость на западном берегу Инда, еще дальше на юг, и ты можешь быть уверен: они разместили там большие осадные орудия. Да, река значительно шире к югу от Чинаба, но не такая широкая, чтобы эти орудия не могли дострелять до противоположного берега. Поэтому независимо от того, где мы встанем, корабли с поставками, пытающиеся добраться до нас, окажутся под вражеским огнем.

Маврикий уже начал что-то говорить, но его оборвал главнокомандующий. Велисарий на протяжении этой кампании полагался во многом только на смелость. И инстинкты подсказывали ему держаться прежнего курса.

— Я принял решение. Мы воспользуемся предложением Аббу. Возьмем Уч молниеносным ударом, разобьем расположенную там маленькую армию, а затем используем их корабли, чтобы переправить нашу армию в треугольник. Мы поставим укрепления поперек треугольника, как можно ближе к острому углу, чтобы иметь достаточную концентрацию войск в том месте. Затем…

Он выпрямился.

— После этого мы будем полагаться на смелость наших катафрактов, удерживающих контратаку малва. И смелость Менандра, доставляющего провизию и боеприпасы, которые нужны нам, чтобы продержаться.